Декабристы в Ялуторовске: мировоззрение и деятельность. В. Н. Болоцких

выйдя в 1819 г. в отставку и поселившись в своем имении. О приверженности И. Д. Якушкина просветительским методам говорят и его положительные отзывы о школах М. Ф. Орлова и М. А. Фонвизина в их воинских частях и о школе Пассека в деревне103. Свою точку зрения о необходимости длительной подготовительной работы для совершения революции И. Д. Якушкин высказал в разговоре с А. А. Бестужевым уже после вынесения приговора по дороге в одну из финских крепостей. И. Д. Якушкин, судя по его воспоминаниям, утверждал, что неудача восстания 14 декабря произошла от «нетерпения», что истинное назначение дворянских революционеров состояло в том, чтобы быть «основанием великого здания, основанием под землей», «никем не замеченным», «но что мы вместо того захотели быть на виду для всех, захотели быть карниз»104.

      В представлениях о путях и способах преобразования России близок к И. Д. Якушкину М. И. Муравьев-Апостол. Он также считал, что для полной ликвидации сословных различий и освобождения крестьян от крепостной зависимости необходима длительная подготовка через просвещение и воспитание народа, приближение его к тому уровню, когда он сможет воспользоваться дарованными правами и свободами. А пока, по мнению декабриста, народ еще не готов, и в доказательство он писал брату Сергею в 1824 г.: «На большой дороге народ бросался под колеса его (царя – В.Б.) коляски, ему приходилось останавливаться, чтобы дать время помешать таким проявлениям восторга. Эти будущие республиканцы всюду выражали свою любовь, и не подумайте, что это было подстроено»105. Исходя из этого, М. И. Муравьев-Апостол решал вопрос о путях преобразования России. Главной задачей тайного общества он считал подведение фундамента под здание будущей России, пока сил еще мало и время революционного выступления не пришло. Тут видна даже схожесть выражений М. И. Муравьева-Апостола и И. Д. Якушкина.

      В этом же письме к брату нашла свое выражение и ограниченность дворянского революционера – М. И. Муравьев-Апостол боялся народной революции. Он задавал брату вопрос: «Допустим даже, что вам легко будет пустить в дело секиру революции; но поручитесь ли в том, что сумеете ее остановить?»106 За год до восстания Черниговского полка М. И. Муравьев-Апостол считал, что армия не готова к выступлению, ему казалось, что солдаты не так недовольны, как думали декабристы, что народ верит царю. Но прошло немногим более года и М. И. Муравьеву-Апостолу пришлось убедиться, что, по крайней мере, в отношении солдат он ошибался. Пример Черниговского полка, поднявшегося на восстание без предварительной агитации, заставил М. И. Муравьева-Апостола заявить Следственному комитету, что армия готова к движению, «лишь бы только не оставаться в нынешнем положении». Он объяснил это утратой дисциплины, основанной на «душевном уважении» к начальникам, воровством и корыстолюбием командиров тяжестью службы и безнравственным поведением офицеров107.

      Вероятно,