– Ты это, о партии и о руководстве брось болтать, – заметил Кутько Сергею Борисовичу. – Понимать надо.
Прогудин будто и не слышал.
– Мало! – Он грохнул по столу кулаком. Поднялся, заходил по комнате, сел. – Партия о простых, рядовых членах действительно не думает. А уж о наших грешных душах и подавно не заботится. От этого безверие растет. И в Бога, и в саму партию, и в светлое будущее, будь оно неладно. Спроси наших молодых, скажем, Алексея Жилевского. В кого он верит, во что? Точно вряд ли скажет.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что знаю. Да и ты знаешь.
– Ладно. – Сергей Иванович занервничал. – Не митингуй. Жизнь на то и жизнь, чтобы были день и ночь. Но ты сам видишь, что за последние годы многое поменялось. Люди стали зарабатывать больше, жить становится лучше, хотя проблем, конечно, еще хватает… Ты лучше ложись, поспи. А я пойду. – Он встал, надел плащ, взялся за ручку двери. Прежде чем повернуть ее, глядя вполоборота, проговорил: – Все эти свои разговоры брось. Брось. Жена ушла, так это ваше личное дело. А жизнь не черни. Ни свою, ни людскую. Да и партия, она, знаешь, не любит темноты, разброда. Выгонят.
– Пускай, – обреченно выдохнул Прогудин. – Главное не это. Главное, жить по совести. А остальное, как в Библии сказано, суета сует. Вот…
Кутько вышел от Сергея Борисовича озадаченный. «Правду люди говорят: чужая душа – потемки, – думал он. – И ведь Прогудин в чем-то прав: почти не думает партия о людях, не до забот ей о каждом в отдельности. Оттого и безверие…»
Внутри у Сергея Ивановича сделалось пусто, словно кто-то подмел невидимой метлой все его чувства и выбросил вон, в железный, ржавеющий мусорный бак.
«Эх, жизнь…»
VII
Марина с Ниной гуляли по Ленинскому проспекту: от гостиницы «Минск» до площади «Октябрьская» и обратно. Несмотря на поздний час, здесь было людно и весело.
Город-герой Минск переливался предпраздничными огнями. На улицах и площадях было так светло, словно яркий шар луны висел над самым городом и светил только ему, его жителям и гостям.
– А давай возьмем бутылку шампанского и пойдем в Михайловский сквер, – предложила Нина. – Там выпьем. Деньги у меня есть. Червонец.
– За червонец мы и в кафе посидим, – рассудительно сказала Марина.
– Не вопрос. – Нина улыбнулась. – Пошли. Куда?
– В «Молодежное».
– Как хочешь. Я сегодня добрая.
– С чего бы? – Марина недоверчиво глянула на свою подругу. – Ты все время жалуешься на жизнь. А теперь?
– Теперь у меня свободный вечер.
– А завтра?
– Завтра тоже выходной. А вот послезавтра буду работать.
– Не говори загадками.
– Я не говорю. Просто послезавтра пойду работать.
– Вечером?
– Именно вечером.
– И куда?
– В гостиницу «Юбилейная».
– Перестань