– Пора мне, – я засобирался.
Но Синяя Птица, увидев очевидный уникальный бизнес, оставит вам идею. Просто так, она иначе не может. Порой встреча с ней – как вот если вы нашли кирпич в сто листов по двести евро, где-то на снегу в парке у скамейки.
– Ты правых взглядов, что тебе надо делать, возможно и карму сменишь. Лук эт ми. Первое, клетка с осликом. Второе. Рядом впритык, – с летучими мышами (любыми, крупняк, пипл схавает). Плазма висит с роликом, и ты нон-стоп разгоняешь про русский народ. Мини-выставка «Зачем нужна сегрегация». Гибель редких зверей, да и любого животного, – это ужас. Какой же гад догхантер, – говорила Синяя Птица. – Ты будешь правый, а ля зоозащитник, гарантирую море аудитории. Наверху денег пробьешь, как выставка зоозащиты. Сейчас в моде, догхантеры то-се… Скрипты. Что ты будешь гнать… к тебе по субботам надо б, выйдешь в люди, а людишки к тебе выйдут… Большие, переобуешься на ходу, по темам что гнать, главное, чтобы было интересно, чтобы скучать пиплу не давал! У тебя есть площадка и ослик.
Он слушал с интересом.
Я вспомнил о его неплатежеспособности, ведь придется купить большой монитор, и Синяя Птица закрыла клюв.
– Лучше бы они обе по новой повыходили, как все, – охотников найдется пропасть.
– Тогда и домой не зайдешь. Кстати… У вас тут хоть синяя птица есть, в зоопарке?
– Да есть, наподобие дрозда такие, у нас они с желтым клювом.
Еще пара лет и две Леры, и он останется гол, как Иоанн Креститель, и задолжает огромные суммы женам и наследникам.
Я шел обратно, по той же дорожке зоопарка. Соня! Я же стану поводом для насмешек. «Помалкивай», – рекомендовало второе мнение.
Дома я включил телевизор, «Первый канал» показывал оборонную выставку. «Вы понимаете, – объяснял ведущему авторитетный предприниматель, – у нас в стране отсутствует ГОСТ на лазерную резку металла, а ГОСТ – это же закон Российской Федерации. И все, что вы видите тут, вон там, эти закрылки…». Еще один о судьбах Родины, ну сейчас ему корреспондент даст, мол, хорошо, а как в целом, Георгий, вы смотрите на перспективы отечественной промышленности? Отлично, вот».
В ответ телевизору я вспомнил, как окончив МГУ, я обивал пороги НИИ, в одном месте меня брали – 100 долларов, оборудование в Рыбинске, неделя в месяц, это было стандартом; и еще как через десять с лишним лет, годом раньше до этой истории, я зашел в НИИ за зоопарком. Нефть стояла за 100. Научный секретарь лет двадцати четырех, с бородой и в свитере, с сомнением проводил меня в ту же лабораторию. «Посмотрите объективно, у нас грант, от государства две американские термобарические бомбы, вот, разбираемся. Ездим в Луизиану, там очень интересный разлом и трещины в земной коре, я думаю, мы не сработаемся, все-таки четырнадцать лет у вас по окончании».
– Ну и что? Нам таким, – сказала