– Кто говорит со мной, стараясь ввести меня в заблуждение? Я чувствую по голосу, по твоим словам, что ты бессовестно лжешь мне, подлый негодяй! Немедленно отвечай, кто ты, и где мои жена и сын?!
– Что с тобой нынче, батюшка, стряслось, коли ты сына родного не признаешь? – невольно отступая в сторону, обескураженно произнес Мойша.
– Не смей, обманщик, называть меня отцом! – старик замахнулся палкой и попытался подняться с кресла – качалки. Но вдруг из его горла хлынула кровь и он замертво упал на пол с искаженным от бессильной ненависти лицом.
Мойша брезгливо отступил к дверям. На шум в комнату прибежала Бетси и тут же принялась громко причитать над распростертым на полу бездыханным телом. Тщательно обтирая лицо и шею платком, Эрцхауэр объяснил кухарке, что хозяин очень сильно разозлился из – за отъезда жены, о чем, как оказалось, она почему – то не поставила его в известность. Сердце старика, в последнее время часто раздражавшегося по разным пустякам, не выдержало волнения, и вот что из этого теперь вышло. Обливаясь слезами, верная служанка отправила воспитанника в деревню за священником, а сама с лакеем стала готовить тело к отпеванию.
Тучи на небе разошлись, как будто их там и не было, и Мойша Эрцхауэр, весело посвистывая, спустился в долину. Временами его хорошее настроение омрачала мысль, что почтенный дворянин так некстати преставился. А ведь, зная, что старику уже недолго осталось жить, воспитанник хотел, чтобы виконт Женюси дал ему надлежащие рекомендации в свете, который успел позабыть, что у представителей известной фамилии, удалившихся много лет назад от шумной столичной жизни, имеется сын.
Мойша рассчитывал, что ему удастся убедить слабослышащего, а также полуслепого старика в том, что он является Расином. Узнав по приезде в Ласток о скоропостижной кончине жены в результате несчастного случая, виконт, по мнению воспитанника, должен был тем более поторопиться представить в свете единственного сына в надежде, что светское общество столицы спишет, свойственные Расину отдельные странности, на отшельнический образ жизни его родителей, который столь причудливым образом сказался на сыне. К тому же, в скучающем от безделья аристократическом обществе, в последние годы вошла в моду оригинальность суждения, из—за чего виконт мог бы сильно не волноваться из – за репутации наследника фамилии. Главное, чтобы он не оставался один, когда отец уйдет в иной мир.
Восстановив старые связи, молодой виконт мог бы поехать поправлять здоровье куда-нибудь подальше от Ланшерона, к примеру, в ту же Грецию. А, старика, выполнившего свою главную миссию, отправить доживать век в родовых владениях, где Мойша Эрцхауэр под предлогом лечения мог бы не показываться до самой смерти хозяина замка, чтобы потом объявиться для вступления в наследственное право. Мойша продумал все до мелочей, но не предусмотрел внезапной смерти виконта. Однако, возвращаясь домой, пришел к выводу, что она ему даже на руку.
Поигрывая