Закрыв рот жертвы горьким болезненным поцелуем, мужчина проворно задрал подол нарядного платья из розового сатина, раздвинул коленом полные белые ноги, и для начала вошел рукой в невинное девичье лоно, которое в бессмысленной надежде на спасение отчаянно сжималось, чем, на свою беду, еще больше насильника возбуждало. Правда, он старался не запускать пальцы слишком глубоко, дабы не обижать понапрасну свой ствол, позволив ему насладиться заслуженной победой, когда он войдет в трепещущую пещерку аппетитной до зубовного скрежета девственницы.
Девица, подобно змее, отчаянно извивалась под ним, стоило ему перейти к ее груди. Мужчина так впивался в нежную плоть острыми мелкими зубами, словно хотел оставить о себе долгую память, а когда кухарка пыталась закричать, он крепким поцелуем тут же ей рот зажимал, и непрестанно тискал и мял упругое юное тело, как мнут радивые хозяйки сдобное тесто, нимало не беспокоясь о том, что его жертве это все доставляет сильную боль. Тихий дремлющий лес огласил, исполненный страдания крик, стоило ему в нее войти таким резким нетерпеливым ударом ствола, что девица тотчас от боли сознание потеряла.
А ведь крепкая рослая ланшеронка могла бы запросто сбросить с себя этого невзрачного польского жида, оказавшегося проездом в их краях, если б не больная нога, на которую он к тому же нарочно надавливал, едва насильник под собой ощущал какое – нибудь движение, напоминающее попытку к сопротивлению. Да ведь и ветка на пути Рузанны, так звали бедную кухарку, отнюдь не случайно лежала, потому как на узкой лесной тропинке ее уже поджидали, когда она с ярмарки домой возвращалась, не поддавшись на заманчивые уговоры подружек остаться на танцы, поскольку они только под утро обычно заканчивались.
А между тем, на нынешней ярмарке Рузанна познакомилась с одним приятной наружности приказчиком, который в следующее воскресенье назначил ей свидание у церкви. Возбужденная новым знакомством, девица шла между рядами, когда на одном из лотков ее внимание привлекли бусы, удивительно похожие на ягоды рябины. Они так подходили к ее красным сафьяновым коротким сапогам, что она прошлым летом на ярмарке купила, для чего целый год денежку копила, и с тех пор обувала всего лишь раза три, дабы раньше времени не сносить. Да вот еще сегодня тоже обула, словно приятное знакомство предчувствовала.
К сожалению, бусы слишком дорого стоили, и кухарка уже развернулась, чтобы уйти, но тут, стоявший рядом с купцом польский жид – ростовщик, принялся ее подзуживать и дразнить, что, видно, нет у такой красавицы даже самого завалящего кавалера, которому