Девчонку он увидел сразу. Она так и сидела на поваленном дереве. Пригнувшись и чуть выглянув из-за яблони, он увидел и их, двух незнакомцев в ватниках. Один невысок, крепко сбит и широк в кости. Он окрестил его «бычком». Второго, верзилу, метра под два ростом, грузного, рыхлого, со скошенным подбородком, – «боровом».
Они ему не нравились. Он чувствовал, от них исходит угроза. Главным у них явно был «бычок». С ним надо держать ухо востро, если сразу не отключить, придётся повозиться. «Боров» же без «старшего» долго не продержится.
Бросив фуражку под дерево, капитан стал крадучись, за ветками цветущих деревьев подбираться поближе. Ремень он намотал на руку так, чтобы пряжка легла на сжатый кулак.
«Жаль, что ремень не солдатский с тяжёлой литой пряжкой, – мелькнула в голове мысль, – но и этот сгодится».
Он остановился. До поваленной яблони оставалось метров двадцать. Он заметил, девчонка вся сжалась в комок, на лице отразился панический страх. «Бычок» с «боровом» с сальными лицами, чавкая, перемалывали остаток буханки хлеба из разворошённого вещевого мешка капитана, рассматривали её, как сочный кусок мяса. Тихо, ухмыляясь, переговаривались. Вернее, говорил «бычок», «боров» только согласно кивал головой.
Разглядывая «гостей», капитан размышлял. Теперь надо выждать удобный момент. Он чувствовал, просто так эти двое девчонку не оставят, да и ему соваться очертя голову, видимо, не стоит. Вряд ли одно его появление испугает их, деятели они, по всему видно, тёртые. Заточку, торчащую из сапога «борова», намётанным глазом капитан заметил сразу. Скорее всего, и у «бычка» она тоже имеется. А есть ли у них стволы?
Через мгновение этот вопрос уже был не важен. «Гости» перешли к делу. Они, с двух сторон схватив девчонку, завалили её на землю. Она отбивалась, попыталась укусить «бычка», но где ей справиться с двумя здоровенными мужиками.
– Не надо, Mutti, die Mutti, Mein Gott, Господи, помоги, помоги мне, пожалуйста! – просила она. «Боров» закрыл ей рот своей огромной грязной лапой.
Послышался треск разрываемой материи.
Медлить было нельзя.
– Умнут девчонку, падаль! – капитан, сбивая с веток цветы, рванул вперед. Лепестки, как стая мотыльков, покружили в воздухе и упали на траву.
Ему повезло: «гости» были так заняты девчонкой, что не видели и не слышали ничего вокруг. Когда «боров», подняв голову, всё-таки его заметил, было уже поздно: капитан был в паре шагов от них. Он видел, как исказилась в испуге щекастая ряха «борова», округлились глаза и открылись влажные губы. Только вот произнести они ничего