За домом рос сад. Яблони стояли в цвету. Белые и розовые, красивые, как невесты в свадебных платьях. В этом празднике нежных цветов почти и не замечались многочисленные раны на деревьях – у кого покалечен ствол, у кого обломаны ветки.
На краю сада на одинокой поваленной мёртвой яблоне сидела девушка, ещё почти девочка, чумазая, маленькая и худая. Склонив голову, она зажимала руками правое колено. Её тёмные растрёпанные волосы почти касались земли.
– Добрый день.
Услышав за спиной голос, она вздрогнула и испуганно обернулась. Перед ней стоял молодой, лет двадцати восьми – тридцати, капитан – она хорошо разбиралась в военных званиях – высокий, светловолосый.
Её испуг сменился отчаянием, плечи конвульсивно задёргались, и она, размазывая по лицу чёрные слезы, обречённо разрыдалась:
– Nein… Не надо… Ich will nicht… Не забирайте меня… Hier mein Haus… Я не хочу…
– Куда не забирать? – капитан, с трудом разбирая её бессвязное бормотание, присел рядом с девушкой. – Не плачь, никуда я тебя не заберу.
– Ich kann nicht… Meine Eltern, mein Bruder… Если я уйду от дома, как они меня найдут? Где мне их искать? – слёзы душили ее.
Девчонка его не слышала.
– Господи, – он встряхнул её за плечи и почти прокричал: – Говорю тебе, никуда я тебя не заберу.
Что-то в голосе этого незнакомого русского капитана заставляло девочку ему поверить.
– Es ist Wahrheit? Правда? – спросила она доверчиво.
– Wahrheit. Успокойся.
Она ещё какое-то время всхлипывала, потом взяла себя в руки, тяжело вздохнула и вытерла остатки слёз на щеках.
– Что это у тебя с ногой? – капитан только сейчас обратил внимание на её правое колено. Оно было сильно разбито, и из глубокой ссадины сочилась кровь.
– Ничего. Its gefallen. Уже совсем не болит.
Она закрыла ладошкой коленку, сморщилась, видимо, задела ранку, посмотрела на ногу и второй рукой прикрыла предательски вылезшую дырку на чулке.
Капитан понял, ей неловко за дырявый чулок. Он также понял, что она ему соврала, разбитая нога болит, и снял с плеча вещмешок.
– Давай посмотрим твои раны.
И бережно убрал её руки с коленки.
2
За перелеском брусчатка внезапно оборвалась, будто её и не было. Синяя машина выскочила на грунтовую дорогу. Несколько дождливых дней превратили её в раскисшее месиво, но для «Хантера» это не было проблемой. Он спокойно проходил вязкие места и, выгоняя на обочину фонтаны воды и грязи, форсировал глубокие лужи. Расплескав из нескольких грязную воду, внедорожник без особого труда поднялся на взгорок. За ним дорога уходила вниз к развилке и чуть заметному в набежавших сумерках указательному столбу.
Спуск был длинный и пологий, грунтовка – не такой мерзкой, как