Конь заржал, как полковая труба, предостерегающе. Потом произошло ужасное – его тёмно-рыжее тело заволновалось, и высоко поднялись две подковы. Уже не ржание – рёв пронёсся над тихим селом. Слабо пробился человеческий голос, Веда видела, как лохматый мальчишка боролся с конём, повисая на взмётывающейся и спадающей чёрно-рыжими струями гриве. Взболтнулись тонкие ноги в подкатанных штанцах, по лодыжки они были в чёрных носках грязи. Грязь тоже разлеталась красивыми брызгами. Веда приложила кончики пальцев к губам и заворожённо следила, хотя зрелище обещало неладную развязку.
Подул восточный ветер, осины испуганно затряслись. Конь встал свечкой и рокотал, как гром.
Житель в шляпе проницательно взглянул на Всеволода, мельком на Веду. Осины успокоились. Обернувшись, он рявкнул:
– Бранко!
Конь примолк, хотя ржание всё ещё плескалось по округе. Блестящие полукружья подков опустились. Мальчик плаксиво ругался, хлопая коня ладонью по вздымающемуся огненному боку.
Глядя на Всеволода, человек сбил шляпу на затылок и, не обращая более внимания на уводимого коня (тот оборачивался, выворачивая маслянистую шею и страшными глазами смотрел на Всеволода), сделал шага два в своих великолепных сапогах.
– Устали? – Спросил он резким сильным голосом. – Издалека? Тут ведь поблизости ни полдома нету… до самой столицы.
Он холодно хохотнул, но враждебности в этом звуке, в отличие от конского ржания, не было.
Всеволод объяснил:
– Мы едем на заводы… к востоку.
Тот подумал, кивнул.
– А… На заводы. – Неторопливо сказал сам себе. – Да, ну да.– Подтвердил он. – Правильно едете.
(Он кинул взгляд на сиротливую лягушечку.)
– А вы, мыслю, инспектор? Так?
Всеволод пожал плечами.
– Не совсем.
Шляпа съехала на затылок – непонятно, как она держалась. Волосы он стягивал аптекарской резинкой и на широкое плечо спускался хвост.
Владелец шляпы и хлыста уважительно ухмыльнулся.
– Да… Да. Конечно. Как скажете, товарищ инспектор.
Он подмигнул – его небольшой выпуклый глаз утонул над грубо очерченной скулой, а другой испытующе смотрел на Всеволода. Засим оба сощурились, и на щеках, как печёные яблоки, проткнулись две ямочки – он улыбнулся.
– Идёмте до дому.– Предложил он. – Отдохнёте, хозяйка чего соберёт.
Он издали поклонился Веде – слегка – и сдвинул шляпу на бок.
– Моя хозяйка, – шёпотом заговорил он, подступая к Всеволоду и делаясь словоохотливым, – тоже… зелье. Ничего себе. Увидите. Беда с ними.
Он направился