С утра пораньше у палатки неизменный Гошенька со стаканом в руке и грустными глазами. А подать уже реально нечего: всё что было съестного, съели вчера, а уж про выпивку вообще промолчу. Даже у мажористого Лёсика запасы оскудели и приблизились к нулю.
Хмуро идём умываться к общественным умывальникам и приводим себя в порядок. Чищу зубы и краем глаза замечаю по правому флангу от себя Мустанга, он тоже с серьёзной миной чистит зубы.
– Вер, давай адресами обменяемся, – вдруг предлагает Игорь. От неожиданности я чуть зубную пасту не проглатываю. Прямо как в пионерском лагере! Были бы красные галстуки – на них бы все расписались и оставили свои адреса со слёзными пожеланиями добра и счастья.
– Что, серьёзно, будешь писать? – сомневаюсь я.
– Почему бы нет.
– Хорошо. Я вообще-то письма писать люблю – пофилософствовать можно, когда настроение есть.
– Здорово. Спишемся тогда. Приеду – напишу.
На том и порешили.
У палатки всё те же мыслители – Жираф с Паломником, у них вечно найдутся какие-нибудь темы для умопостроений. Жираф возмущается:
– Паломник, мир слишком многолик, чтобы сводить его к каким-то схемам или классификациям. Люди – очень неустойчивая биоструктура. Сегодня он душа-парень, а завтра – хладнокровный убивец.
– Не соглашусь. Всё можно структурировать и классифицировать. Будет, конечно, какой-то процент погрешности, но незначительный на общем фоне. Моя любимая типология людей – космогенная.
Всё человечество можно разделить на три типа. Основной тип, самый многочисленный – это люди-планеты. Тепла не дают, но содержат в своей орбите спутники – детей, супруга, родителей.
Высший тип людей – это люди-солнца или люди-звёзды. Они излучают энергию, делятся с нею другими (делятся едой, деньгами, а главное – теплом своей души). Высший тип развития этих людей – святые.
Низший тип людей – это люди-«чёрные дыры». Поглощают любые виды энергии, ничего не отдавая взамен (отбирают или воруют еду, деньги, раскачивают других на отрицательные эмоции, не брезгуют ничем вплоть до убийства). Самый низший тип развития этих людей – сатанисты, – философствует Паломник.
За разговорами незаметно проходит время. К обеду все разъезжаются – бесплатный автобус постепенно всех отвозит в город, партию за партией. Наша палатка тоже собрана. С двойняшками договорились, что сразу едем к ним – приведём себя в порядок до похода в Дом культуры, а то видок у нас у всех ещё тот.
Местные многих музыкантов разбирают по своим квартирам. А «бездомным» придётся до вечера пережидать в парке на лужайке или ещё где-то. Лёвика с его Лёкой тоже деловито пристраиваю к двойнятам, а то ходят вдвоём, как неприкаянные. И Гошенька за нами увязывается. И Жираф с Паломником. И ещё какой-то безымянный для меня народ, не могу ж я всех запомнить, у меня память девичья.
В