Воссияет день безгрешен. Веселина Краль

      БЫЛО ЭХО НЕБА.

      «Дурак Летяга. Такая умная голова. И так бездарно ею распорядиться. Ладно Лёвик, тот всегда был с прибабахом».

      И УЛЫБКА ЧЬЯ-ТО.

      И РВАНЫЕ СЛОВА.

      «Она так похорошела, куда уж больше. Зачем она заявилась? Только забыл её. Сидела бы в своей Америке, глаза б не мозолила».

      И ЧТО-ТО ЗВЕНИТ,

      – Вячеслав Андреевич, – испуганный голос Томочки, – возьмите трубку. Сам звонит!

      Сигара чуть предательски не падает изо рта Славона. Он ненавидит себя в эти минуты, но поделать с собой ничего не может – руки сами инстинктивно начинают дрожать. Это как балансирование на лезвии ножа. Хватает трубку.

      – Слушаю вас.

      – Сделаешь следующее, – как всегда без церемоний. – Через канал по ящику и свои газетёнки протащишь инфу: Струмин и Грошевич были гомиками и тайными любовниками.

      ГДЕ-ТО ЗВЕНИТ.

      – В смысле? – в голове Джима что-то лопается.

      – В коромысле! И достоверно! В интервью по ящику сам засветишься. Полунамёками. Типа, точно не знаю, свечку не держал, но вели себя странно. Короче, не мне тебя учить чёрному пиару. Да, и для достоверности девок подключи: Пронину, Межинкину – она из-за бугра приехала. Капусты им сунь в зубы, не жмоться. Пусть вещают по написанному сценарию.

      – Почему я должен эти слухи распускать? Они же были моими друзьями. Я не могу…