Евгений Семенович, принимая меры, обратился к главрежу «Красного факела» Константину Чернядеву, набиравшему курс в НТУ, с личной просьбой встретиться с его малолетним сыном. Беседа была проведена, Чернядев спрашивал, Лем давал витиеватые ответы, в результате был допущен к вступительным экзаменам. На первом туре читал рассказ Бабеля «Смерть Долгушова» из «Конармии». Чернядев немного помолчал, переваривая, и сказал: «Думающий мальчик, я его возьму». Пришлось совмещать студенчество с ненавистной вечерней школой.
В Новосибирское театральное училище поступали солидные господа и прекрасные дамы, то есть законные выпускники десятилетки. Печальный демон, дух изгнанья, был самый младший. Абитура восприняла его как недоросля, была уверена, что взяли в храм искусства по блату. Якобы сыну актера и журналистки все дается легче в разы, ни труда не надо, ни таланта, и все двери распахиваются левой ногой. Ничего, злился Лем, я им еще докажу. Доказал при первом удобном случае.
Начинающие студенты решили устроить день рождения курса и поближе узнать друг друга. Собрались у кого-то дома, набрали винца, расселись на полу, читали отрывки, с которыми поступали в училище. Слушали друг друга уважительно, заинтересованно, что не мешало иногда посмеиваться, перешептываться, перекидываться словом, осторожно чокаться стаканами, употребляя только что освоенную студенческую поговорку «чтоб декан не слышал».
«А теперь ты!» – приказала красавица Оля Розенгольц по прозвищу Роза, в которую все успели влюбиться с первого взгляда. Встал пацан в желтых клешах, испещренных чернильными почеркушками, рисунками Аксанова, записками на манжетах, именами Beatlеs и Rolling Stones. Рядом валялся такой же желтый, разрисованный, видавший виды бомжеватый портфель, набитый всевозможными вещами по принципу «все свое ношу с собой».
Лем пихнул ногой портфель, сердито оглядел публику, кашлянул. Девочки ободряюще улыбнулись. Парни иронически переглянулись. Кто-то завозился, полез в сумку за бутербродом. Скрипнула дверь. Пол начал уходить из-под ног. И вдруг среди зрителей образовалась мизансцена из детской игры «Морская фигура, замри».
Нервные руки, одухотворенное лицо, светлый взгляд куда-то поверх