Решив сплотить вокруг себя круг мыслящих людей, Марина Рубина и Валерия Лендова основали газету «Новосибирская сцена» (впоследствии «Авансцена»). Это была первая, единственная и последняя в городе газета, которая периодически (правда, всего раз в год) давала аналитическую картину театрального сезона новосибирских театров. Они же создали и вели секцию театральных критиков при Новосибирском отделении ВТО (ныне СТД РФ), учредившем театральную премию «Парадиз» – единственную премию в Новосибирске, которая объединяла все профессиональные театры города. Жюри «Парадиза» работало под их началом. Новая плеяда театральных критиков оперилась и вошла в профессию с их помощью.
Марина Ильинична рассказывала младшим коллегам, что история театра не пишется одной светлой краской. Судьба художника всегда противоречива и чаще горька, чем безмятежна. Театр нельзя ругать – с ним нужно спорить, и быть при этом всегда доказательной. «Профессия критика не может быть до конца объективной. Но честной – может быть!» – подчеркивала Марина Рубина. Ее внук Евгений Лемешонок подтверждает: «Бабушкин талант был глубок. При всем своем жестком характере она была справедливой. Потому что не понаслышке знала, что на сцене все дается трудом и потом».
Лучше всего цену и меру этой честности испытали на себе муж и сын. Жена и мать актера, Марина Ильинична опасалась, как бы ее не уличили в излишней лояльности к театру, в попытке использовать свое положение для привилегий своим мужчинам. Даже вне работы она никаких привилегий не давала. Иногда им казалось, что они стоят перед ней по стойке смирно.
Монолог главного героя. Про ссоры и упреки
– Моя мама никогда не пела дифирамбов актеру Евгению Лемешонку. На этой почве у них возникали конфликты. В начале моей карьеры она и меня не принимала всерьез. Часто приходилось в этом убеждаться. Председатель областного художественного совета (был такой серьезнейший орган) Николай Чернов, человек тоже порядочный и честный, после обсуждения спектакля «Гнездо глухаря» выразился кратко: «Марина Ильинична, если бы мне было что сказать о вашем сыне, я бы сказал». Мама передала мне эти слова. Не промолчала, не пощадила меня. Знала, что я буду беситься и мучиться, но скрывать не стала. Не щадила меня и тогда, когда выходили критические замечания в мой адрес. Валерия Лендова, имевшая большой авторитет театрального критика, достаточно резко высказалась об одной из моих ранних ролей, а претензии я предъявил матери. «Она не лучше критик, чем я артист!» – выкрикнул я, совершенно не владея собой, и мама так на меня посмотрела… Столько жалости и презрения к этому ничтожеству было в ее глазах… Ничего не сказала, только посмотрела на меня, покачала головой – и отвернулась.
Она была атипичной матерью… Могла сказать: «Какой же ты у меня некрасивый». Потом ей стало возвращаться сторицей. Я, выросший в атмосфере родительских