Договорив, Нерил ещё минуту стояла в трансе с хорисом на запястье. Затем её глаза стали прежними, птица тоже пришла в себя, встрепенулась, и девушка вышла с ней на балкон. Погладив белые перья, она тихо произнесла: «Лиа», и птица взмыла в ночное небо. Проводив её взглядом, Нерил залечила руку, вернулась в башню, убрала кровь с пола, а потом, взяв посох, поспешила к себе.
Глава девятая
Все последующие дни пути Тодор двигался так осторожно, насколько это было возможно, если не видишь дальше трёх метров вокруг. Схватка с ящером не прошла бесследно. Пока единственной его целью было спастись и адреналин бурлил в крови, Тодор чувствовал боль примерно так, как чувствуют её, проснувшись после яркого кошмара. Отключившись сразу после битвы, он проспал недолго: в глубинах его мозга родилось беспокойство, что какие-нибудь животные могут прийти на запах крови, поэтому он встал и постарался уйти как можно дальше. Уже тогда он почувствовал, что с его телом что-то не так. Второй раз Тодор уснул просто сев от усталости посреди дороги и проспал 12 часов (хотя и не знал об этом), а когда проснулся, понял, что не может вздохнуть, а правое плечо и колено стали жуткого фиолетово-бордового цвета, отекли и болят нещадно. Позже он выяснил, почему ему тяжело дышать: поперёк туловища красовался здоровенный кровоподтёк, синеющий по краям – след от удара хвостом (Тодор вспомнил, как летел по воздуху после него).
Первыми чувствами, которые охватили его, были бессилие, желание бросить всё, вернуться домой и, если на самом деле грядёт конец света, пусть приходит. Только даст ему ещё раз увидеть отца и провести пару весёлых ночей в родной забегаловке. В конце концов, все смертны. Однако он знал, что, если повернёт назад, остаток его дней пройдёт отнюдь не за кружкой пива. Боль в повреждённых конечностях была одуряющей, а ещё ныли перенапрягшиеся мышцы. Тодор знал, что боль в мышцах пройдёт достаточно быстро, но раздувшиеся колено и локоть пугали, а ещё он думал, не сломаны ли рёбра. Но настоящий страх он ощутил, когда понял, что не может больше идти, что нога и рука перестают слушаться, а проклятым холмам не видно конца. Спать было невозможно. Одежда пропиталась влагой, и Тодора знобило. Спустя, наверное, неделю после встречи с ящером он лежал, окутанный росистой зеленью, а влекомые ветром бесплотные клочья тумана клубились над ним – свободные и равнодушные хозяева этого мира в мире.