Весь в слюне и крови Тодор свалился с мёртвой рептилии. Дрожа всем телом, на отнимающихся руках и ногах он пополз прочь от тела и лёг, когда вконец обессилел. Минута потянулась за минутой, ему казалось, что жизнь вот-вот покинет его, но спустя полчаса вместо смерти он провалился в тяжкий сон.
Глава седьмая
– «… В день первый после зимы, когда сон будет как явь, а явь как сон; когда ночь придёт и пожнёт её серебряный серп; когда жизнь вернётся в охладевшее тело, тогда Мироздание исторгнет из чрева Зачинающую – по власти времён, и Закона, и воле Творцов, и незримого, недоступного сущего».
– Выходит…
– Лия – Зачинающая! – Мехес был взволнован до предела.
Маркус почесал щетину – он решил отрастить бороду. По тому, что уголки его губ против обыкновения не были приподняты, можно было догадаться, что он озабочен всерьёз. Поджав губы и рассматривая роспись на стене, он размышлял, пока Мехес беспокойно мерил шагами комнату друга, а потом сказал:
– Я слышал, люди к старости часто слабеют умом… Уверен, разница между «до» и «после» крайне мала.
– К чему ты это говоришь?!
– Такое чувство, что эти пророчества писал тронутый старикан. Чрево, серп, Закон какой-то… Ты знаешь, что за Закон? Я лично нет. А от слова «чрево» и упоминаний родов у меня уже у самого скоро схватки начнутся. Не люблю я загадки. И не нравится мне это всё. Отправили… Ну того… Как его? Тода. Торда… Пусть делает своё дело. Чем дальше, тем жутче мне становится – вот что. Лаакан знает, как лучше, поверь. Если он считает, что нарушать замысел Творцов нельзя, наверняка так и есть. Ты сам подумай, на что замахнулся!
– Марку-у-ус! – протянул Мехес раздражённо.
– Да и потом, если Лия родилась в первый день первого