– Мистер Шульц, вы меня слушаете? – её голос стал резче, но я лишь кивнул, не в силах заставить себя сосредоточиться на её словах.
– Да, – пробормотал я.
– Вы понимаете, что ваше поведение и результаты неприемлемы для нашего университета? – она говорила что-то о дисциплине, о требованиях, о репутации, но её слова растворялись в тумане, который окутал мои мысли.
– Я понимаю, – на самом деле, я не понимал ничего. Ни её слов, ни того, почему я всё ещё здесь, в этом кабинете, в этом мире.
– Если вы не улучшите свои результаты, мы будем вынуждены рассмотреть вопрос о вашем отчислении, – её голос звучал как приговор, но для меня это уже не имело значения.
– Хорошо, – ответил я, чувствуя, как что-то внутри меня сжимается. Она посмотрела на меня с подозрением, как будто ожидала, что я начну оправдываться, что обязательно подтяну оценки, что не заставлю её красеть на комиссия и никоем образом не подорву имидж университета. Но это была бы откровенная ложь, которая бы её имела смысла. Я просто сидел, смотря в пустоту, и думал о том, как отец всегда говорил, что главное – не сдаваться.
– Мистер Шульц, – её голос стал мягче, но я не мог понять, было ли это искренне или просто ещё одна попытка достучаться до меня. – У вас есть потенциал. Но вы должны взять себя в руки.
Я кивнул, но в голове был только один вопрос: «Зачем я это делаю?»
– Спасибо, – сказал я, вставая.
Мои ноги были как ватные, усталость валила меня с ног, но я сделал шаг к двери.
– Мистер Шульц, – окликнула она. – Если вам нужна помощь, вы можете обратиться к нам.
Её лицо было серьёзным. Зачем ей нянчится с таким, как я?
Но я просто поправил рюкзак на плече и вышел из кабинета, оставив её сидеть за её идеально чистым столом.
Ближе к вечеру, когда я дремал на диване, уткнувшись лицом в подушку, зазвонил телефон. Звонок пробился сквозь полусон, как назойливый жужжащий шмель. Я протянул руку, нащупал аппарат и, не глядя, поднёс его к уху.
– Да? – пробормотал я, голосом хриплым от сна.
– Halo, – произнесла Лу.
Ее голос звучал как всегда – мягко, но с лёгкой ноткой беспокойства.
– Что-то случилось? – я приподнялся на локте, пытаясь стряхнуть с себя остатки дремоты.
Лу последние дни звонила, а не писала, как обычно. Это было странно. Она всегда предпочитала сообщения – короткие, лаконичные, без лишних слов. А я никак не мог привыкнуть к этому, хотя понимал, что привыкать тут не к чему.
– Нет, Ганс, – она выдохнула, и я услышал, как её дыхание слегка дрогнуло. Я сел, потирая щеку ладонью, словно пытаясь разбудить себя. – Позвонила, чтобы сказать, что похоронная церемония начнётся в десять утра. На кладбище Friedwälder.
Тяжёлое и неловкое молчание повисло в воздухе. Я знал, что должен что-то сказать, но слова застряли где-то в горле, как