– Да, – провыла она, и я крепко обняла ее за шею.
И тогда меня осенила одна идея: глупая, но все равно осуществимая. Время так быстро уходит из-под ног, а в мире столько всего прекрасного, что я хотела бы сделать кое-какие вещи.
Написать свой список «важных» дел, которые должна успеть сделать до своей смерти.
Глава 3. Ганс
Единственным светлым моментом в этот мрачный день для меня было то, что я мог вальяжно развалиться за последней партой, несмотря на то, что всю ночь пахал на шиномонтаже. В ухе звенело, а поясница ныла, напоминая о тяжёлой смене. Правда этот момент просуществовал недолго.
– Мистер Шульц, – произнесла преподавательница, и её тон был настолько требовательным, что мне пришлось с неохотой оторвать голову от парты.
– Да? – откликнулся я.
– Вы посещаете занятия, чтобы спать?
– Бывает, – ответил я скучающе. На самом деле, больше всего мне хотелось просто упасть лицом в подушку и заснуть, и чтобы это длилось как можно дольше – лет двадцать или даже тридцать.
– Мистер Шульц!
Этот голос преподавательницы вызывал у меня наибольшее раздражение. Фрида Майер продолжала буравить меня своими серыми глазами, будто бы пыталась прожечь дыру во мне.
– Я проснулся, – нехотя ответил я, стараясь усесться за партой ровнее.
– Мистер Шульц! Это уже не первый раз, когда вы спите на моих уроках!
– Я же не виноват, что они настолько скучные, что вводят меня в сон?
Фрида Майер, кажется, вскипела от ярости. Ее мировая литература настолько была важна только ей, что порой, ее несло совершенно в другие дебри. Настолько скучные, что даже самые прожорливые историки мира могли бы заскучать в диалоге.
– Мистер Шульц, это моё последнее предупреждение! – Фрида Майер злобно пыхтела через нос, сузив брови. А вся группа молчала, и я ощутил напряжение в воздухе, будто бы единственная помеха в этом помещении был я. – Если вы продолжите в том же духе, то я буду вынуждена обратиться в деканат для обсуждения вашего отчисления.
Отчисления. Все учителя пугают студентов им, но на самом деле, каждому из них пофигу, как ученик усвоил урок. Правильные балы рисуются по шуляку пальца, или за крупную сумму вложенную в обертку из-под шоколадки.
– Простите, Мисс Майер, – расплываться в извинениях было бессмысленно, к тому же, она всё равно после занятий пожалуется в деканат. Этой стерве только и нужно, что жаловаться на всех, кто ей неугоден. Уж лучше бы мужика себе завела, или на крайний случай, купила бы игрушку для взрослых для снятия напряжения.
– Так, на чем остановилась?
Было сложно справится с сонливостью, подпирая лицо рукой. Глаза слипались чаще, чем мадам Майер делала паузы между фразами. И как только пара закончилась, то я первым встал из-за парты, направляясь к выходу.
– Мистер Шульц, – остановила меня