Ветер был холодным, он бил в лицо, словно пытаясь вырвать из меня последние остатки спокойствия. Каждый шаг по асфальту отдавался в висках, будто я бежал не по земле, а по собственной памяти, где каждая трещина на дороге напоминала о чем-то давно забытом. Музыка в наушниках гремела, но она не заглушала голосов, которые крутились в голове. Я бежал, пока ноги не стали ватными, а дыхание – прерывистым. Остановился у старого дуба, оперевшись руками о колени.
Казалось, что весь мир уходит из-под ног.
Отец всегда был против моих побегов из дома. Даже сейчас я чувствую, что пытаюсь убежать от самого себя. Просто трусил, чтобы посмотреть своему страху в лицо, чтобы раз и навсегда побороть его.
Тучи стали сгущаться над Мюнхеном и мне пришлось бежать обратно, чтобы не попасть под дождь.
Вернувшись домой, я принял душ, надел черный костюм и галстук, который отец подарил мне на совершеннолетие. Он был немного тесноват, но я не стал его менять. Он был слишком дорог мне, хотя я и старался не показывать свою привязанность к нему на людях. Перед выходом, я взглянул на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрело бледное лицо, с темными кругами под глазами, будто бы я сам был на грани смерти. Коротко стриженные волосы, втянутые щеки, а пустые серые глаза казались безжизненными.
– Na ja, Alter. Siehst ja mies aus. (Н-да, старик. Выглядишь паршиво), – прохрипел я, потирая щеку.
Дорога на кладбище заняла около часа. Я ехал на своей машине, которую отец подарил на шестандатилетие. Она скрипела на каждом повороте, будто жалуясь на свою судьбу. Ее нужно было уже заменить, но я никак не мог этого сделать. Мне казалось, что если я разберу ее на части, то я предам своего отца, который вложил немало усилий, чтобы она появилась у меня.
Хотя, кого я обманываю?
Эта тачка несколько лет гнила в гараже, а после, отец просто ее отремонтировал, подарив мне. Марии-Луизе, к слову, купили новую, с гламурным розовым бантом. И я решил, что если будет будет возможность заменить тачку, то я это сделаю при первой возможности. Я даже не включил радио, отдав предпочтение тишине. Но даже в этой тишине было слишком шумно.
Время до кладбища было мучительным. И как только я въехал на территорию, и завернул в церкви. Там, у её подножия, стояла Мария с Софией, а так же Лия, Теодор и Фин. Других людей я не узнавал, наверное, это были друзья с работы. Припарковав тачку, я ещё с секунду сидел в салоне, а после, вышел. Взял цветы, которые были в багажнике, и с треском закрыв его, направился ко всем.
Когда Мария-Луиза меня увидела, то в её глазах мелькнул огонек облегчения, будто бы она была рада меня видеть. Лу стояла затянутая в чёрное платье, слишком строгое для её хрупких плеч.
– Halo, – сказал я всем.
– Halo, – первой ответила Лу.
Теодор одарил меня не особо добрым взглядом, хотя после того, как я его спас, не ждал от него слов благодарности. Пришлось первым протянуть ему