Светлело. Нуониэль будто и не спал вовсе. Теперь он свернулся калачиком и ждал, когда же проснётся Агидаль.
Зарядил ливень. Путникам пришлось в скорости собраться и двинуться дальше. Лишь природа слегка утихла, парочка присела на мокрые камни глухого оврага и позавтракала сушёной рыбой с остатками жареного мяса, ранее предназначавшегося волкам.
Дальнейший переход оказался отвратительно-тяжёлым. Нескончаемый дождь, холод, плутания по кустам и чащам. Тим и Гиди настолько отупели, что, остановившись на обед, просто сели на землю, прислонившись спинами друг к другу и молчали более часа. Они изголодались, но жевать не осталось сил. Вместо еды путники много пили. Из-за влаги в сапогах, ступни покрылись мозолями. Спина, плечи, ноги – ныли от изнеможения. Впрочем, всё это не шло ни в какое сравнение с ощущением неизвестности грядущего. Участники нуониэльского посольства не понимали, где они находятся, и как долго им ещё топать.
– По морю оставалось день и одна ночь, – сказал Тим, когда они снова побрели сквозь густой лес.
– Дойдём, – отрешённо отвечал Гиди, – День уже прошли. Полтора.
– Куда шло «Пёрышко»? – спросил Тим. Агидалю показалось, что от усталости его спутник начинает пренебрегать запретом на задавание вопросов, принятым у нуониэлей. Но посыльному было не до шуток.
– Город Лироди, – ответил он. – Ланко заливал, мол, там чуть ли ни каждый дом построен на золото Торговой Унии.
– Здорово живут, – вздохнул Тим. – А я думал, Симпегалис – это пустая степь.
– Так Лироди не Симпегалис.
Тим остановился и вопросительно взглянул на спутника.
– Там от Лироди ещё чуть на полночь пройти надо, – пояснил Гиди и пожал плечами, как бы оправдываясь. – Ланко сказал.
После этого Тимбер умолк надолго. Молодой нуониэль расстроился из-за того, что путь постоянно становится длиннее, чем думалось изначально. Гиди и сам смутно представлял, где этот Симпегалис. Зато он давно знал простую истину: чем дальше отходишь от дома, тем больше становятся расстояния. До соседней деревни в Лойнорикалисе можно добраться за полдня. На Равнинах людей – за день, полтора. В землях за рекою Риф между поселениями столько пустоши, что и в неделю не одолеть. Гиди не раз успокаивал себя тем, что всё это пустая игра ощущений, вызванная тоской по дому. Но порой на него накатывала такая тревога, что в дрожь бросало: «А если зайти настолько далеко, что до следующей деревни и добраться невозможно будет?»
К трём часам поднялся