Дворянские записки. Александр Константинович Тулубьев

по лесу в направлении между физиком и братом Николаем, ближе к первому. Физик взял его на прицел и вёл за ним ружьё по мере того, как он приближался к цепи. И в тот момент, когда заяц сравнялся с цепью, раздался выстрел. Заяц проскочил цепь и пошёл полем, брат же Голубева Николай, как-то неловко подскочил на месте, затем вскинул ружьё, взяв на прицел физика и закричал: «Берегись! Я стреляю!» Физик, увидав направленное на него ружьё, замахал руками и закричал: «Что Вы делаете? Что Вы делаете?» Оказывается, физик выстрелив по зайцу, попал несколькими дробинами по валенкам брата, а тот, желая его напугать, вскинул ружьё и закричал. Физик стрелял из разорванного ствола, благодаря этому, брат отделался легко. Могло быть хуже. Голубев весь инцидент постарался обратить в шутку. В одном из загонов подняли лисицу, но она ушла вбок от цепи охотников. Последний загон был сделан у Кобловского хутора.

      Закончив охоту, все стрелки были приглашены графом Владимиром

      ????4050

      Роль хозяйки за завтраком приняла на себя княгиня Юлия – жена князя Львова и сестра графа Владимира. Из Златиных на завтраке присутствовал только он сам. Жена его сказалась больной.

      Наблюдая со стороны, бросалась в глаза раздвоенность общества. Семья графов и их знакомые составляли отдельную группу, а знакомые Голубева также, хотя и весело были настроены, держались отдельно. Интересы той и другой группы были настолько различны, что такая разрозненность была вполне естественна. Ни прекрасная закуска, ни вино, от которого не отказался физик, не вывели его из философского созерцания окружающего. Он и здесь старался держаться с стороне и ни с кем не разговаривать.

      Брат Николай и Степан Петрович много шутили в своей компании над его ружьём и выстрелом из разорванного ствола. Скучнее всего было отцу Голубева, так как он представлял исключение из всех присутствующих. Он один не пил не только крепких напитков, но даже виноградного вина.

      К сумеркам всё общество было уже в приподнятом весёлом настроении, но усталость взяла своё. Шесть часов, проведённых на воздухе, создавали в организме истому и клонили ко сну. На вопрос князя Львова: «Не пора ли нам и по домам?», – раздались голоса: «Пора, пора». Граф Владимир перед тем, как обществу покинуть Кобловский хутор, предложил традиционный тост за заставил всех выпить по бокалу шампанского.

      Графы и князья на тройках породистых лошадей с оставленным весельем и смехом тронулись от крыльца. За ними вслед поскакала и тройка с гостями Голубева.

      Сам же Голубев с отцом своим, не торопясь поехал лёгкой рысью сзади. Голубеву давно не удавалось остаться с глазу на глаз с отцом. Воспользовавшись таким случаем, они обменялись мнением по ряду интересующих их вопросам. Отец Голубева славился как большой хозяйственный и неутомимый работник. Земским Собранием он был единогласно избран Председателем Земской Управы и в дальнейшем на эту должность избирался в течение 11 трёхлетий. Будучи либералом и открыто проповедующий и проводивший эти идеи в жизнь, на двенадцатом