Вечер у Алексеевых прошёл более оживлённо. Тут веселье, если можно так выразиться «семейственное». Большая ёлка с массой презентов. Приглашённые все свои семейные люди из преподавателей состава сельскохозяйственного училища. Первая часть вчера уделялась ёлке и детям, а вторая часть – взрослым.
Перед поездкой к Алексеевым Иван Назарович звонил Л.П. по телефону и просил захватить с собой ноты. Среди гостей были большие любители музыки. Л.П. пришлось сыграть для них несколько вещей. Ужин прошёл весело и не натянуто. Пели хором не забытые студенческие песни. Домой Голубевы попали только к трём часам.
К себе Голубевы пригласили на вечер 6-го января. Приглашены были только четыре четы: Алексеевы, Траневские, Златины и директора сельскохозяйственного училища с женой Злобины.
Общество небольшое, но вечер прошёл довольно оживлённо. Особенно этому способствовал Иван Назарович Алексеев, который обычно бывает жизнерадостным и улыбка редко сходит с его лица. Много музицировали: Д.М. играла, Траневская пела, а Алексеева декламировала.
После праздников в ближайшее воскресенье Голубевы на два дня поехали в Т.. Последнее время Голубева стала мучить затяжная мигрень. Иногда больше суток держала боль его в постели. Никакие лекарства не помогали. Л.П. хотела сама сходить и ним к доктору. Она очень заботилась об его здоровье.
Вообще, надо сказать, что заботы Л.П. о муже далеко перешли границы привязанности. Но тут надо отметить проявление ею особой твёрдости в своём характере, когда дело идёт о невыполнении Голубевым данных жене обещаний.
Однажды, он дал жене обещания не курить больше 25 папирос в сутки, против 40-50 штук, которые он выкуривал раньше. Весь табак и гильзы Голубев предложил жене взять под свой контроль с тем, чтобы она ежедневно набивала ему по 25 папирос, так как сам он набивать не любил, да и во время полевых работ не имел для этого времени. Л.П. это обязательство взяла на себя охотно.
Однако, Голубев, привыкнувший курить папиросу за папиросой, установленную норму кончал выкуривать вскоре же после обеда. Находясь же постоянно верхом на полевых работах, понуждаемый жаждой покурить и пользуясь близостью полей хутора от города Богородицка, ездил туда и покупал себе готовых папирос, которые и выкуривал вне дома, уничтожая коробку, могущую его разоблачить. Такая контрабанда тянулась довольно долго, а Люча его в это время радовалась, что Ваня стал меньше курить.
Но! Опять это противное «но»! Однажды, он вместо одной коробки в 25 папирос, купил две по 10 штук. Одну из них по забывчивости оставил в кармане пиджака. Люча, набив очередные 25 папирос, хотела взять из кармана пустой портсигар, что обычно и делала, с тем, чтобы положить папиросы, вынула вместо портсигара коробку из-под папирос «Дюшес», в которой оставались ещё 2 папиросы. Не говоря ни слова, приготовленные 25 папирос, выбросила в ведро умывальника, а табак и гильзы