– Нет! – ответил ее супруг резче, чем хотел, и прерывисто вздохнул. – Извини. Мы ведь договаривались, помнишь? Минимум контактов, пока не…
– Пока не что? – Марина ласково положила руку на рыжий ежик волос мужа, чтобы смягчить острую тему. – Тебе не кажется, что твое стремление оградить нашу дочь от всего на свете заходит слишком далеко? Может быть, тебе снова стоит обсудить свою нервозность с доктором?
– Я в порядке, – дернул плечом Игорь. – Давай лучше подумаем об Алле. Мне кажется, эта история с котом могла оставить ей травму. Душевную рану, которую мы сами должны зашить.
– Зашить, – невесело усмехнулась его жена и убрала руку. – Как куклу. Боюсь, это так не работает, милый.
Игорь не ответил. Он догадывался, что его жена права, но признать это вслух он не мог. Он твердо знал: во внешнем мире есть опасности, и не только те, что видит глаз. Стоит ему ослабить контроль, подпустить к его девочке нечто, не поддающееся познанию, как случится непоправимое. Хуже любой травмы. Хуже самой смерти. Гораздо хуже.
– Я боюсь за вас, – с мягким укором произнесла Марина. – И за нее, и за тебя. Пойми, неизвестность пугает, даже если за ней нет ничего страшного. Нельзя вечно смотреть на мир сквозь забрало.
– Я знаю, – Игорь заставил себя повернуться к ней и выдавить улыбку. – Знаю.
– А я боюсь крови.
Родители синхронно подпрыгнули на кровати. «Что она успела услышать? – стукнуло в голове у ее отца. – И в какой еще кошмар это переработает ее психика?»
– А неизвестности не бывает, – сказала материализовавшаяся словно из воздуха Аллочка. – Есть только нежелание знать. Если очень-очень захотеть, можно собрать любую картинку. Надо только уметь собирать паззлы.
– Кто тебе это сказал? – спросила Марина, живо представив свежую седину у себя на висках.
– А кого забрало? – не стала отвечать девочка.
– А кого забрало? – эхом откликнулась мама.
– Кого забрало? – чуть запоздав, повторил папа, но сообразил он первым. – А, это рыцарский доспех для лица, крепился к шлему, очень неудобный, с узкими прорезями для глаз…
– Милая, почему ты не спишь? – опомнилась Марина. – Уже глубокая ночь…
– Я боюсь крови.
Родителей передернуло.
– Мне приснилась кровь. Много крови.
– Милая… – голос Игоря заметно дрогнул.
– Высокий дом с выбитыми стеклами. Там были злые люди. Они смеялись и били друг друга кулаками, молотками, ножами… Некоторые раздевались и терлись друг о друга, а потом тоже били, и смеялись, смеялись, смеялись… А потом из-под шкафа выглянул Веля. Не так, как выглядывает сейчас из-под нашего. Не так, как выглядывают кошки, а так, как выглянул бы человек…
Родители, не сговариваясь, повернулись в кровати так, чтобы не выпускать из поля зрения ни шкаф, ни дочку.
– Он