В течение жизни складывается первоначальная картинка. Вот только она уже никогда не будет совершенной… Потому что вся в трещинах, исцарапана и испачкана. Одни детали слишком потёрты, иные выглядят как новые, а некоторые утеряны – и на их месте зияют чёрные дыры.
Одно дело – помнить каждую рану, которая появилась на душе в детстве, и совсем другое – перебирать в памяти все ушибы и шрамы, которые тянутся с других, прожитых раньше жизней.
Я вспомнила свою прошлую жизнь и увидела ту ошибку, за которую в настоящем вынуждена расплачиваться. Вся боль из прошлого разом обрушилась на мою неготовую к этому душу. Моё будущее надвигалось на меня, как тёмная бездна, медленно поглощая сознание.
Никто не мог ответить на вопросы, которые зудели внутри. Я была вынуждена молчать и наивно пытаться самостоятельно во всём разобраться и всё исправить. За эти попытки была заперта в темнице и приговорена к казни. Возможно, именно это спасение было и нужно моей истерзанной душе.
– Зои? – услышала тоненький неуверенный голосок Агаты.
Я подобралась в темноте к решётке и просунула в щель руку ладонью вверх. Агата ухватилась за неё, сжимая холодными дрожащими пальцами.
– Зои… – повторила она, облегчённо выдохнув, как будто уже не надеялась застать меня тут. Я уловила слёзы в её голосе. Она изо всех пыталась не расплакаться, но уже спустя мгновение громко всхлипывала, содрогаясь вместе с моей рукой.
– Он уже принял решение? – тихо спросила я.
– Вас повесят… – прошептала Агата и разрыдалась в голос, прижимая мою открытую ладонь к своей горячей щеке. Такие же горячие, как раскалённое железо, слёзы капали на мои пальцы, оставляя там невидимые ожоги.
– Тише, милая, не плачь, – а я улыбалась. Но моя улыбка была облегчённой: всё же лучше знать о своей судьбе, чем пребывать в неведении.
Германа настолько оскорбил мой поступок, что он уже два месяца держал меня в заточении, никак не распоряжаясь дальнейшей судьбой и не навещая. Гордый. Однажды я полюбила его за эту гордость. И я бы всё отдала, чтобы не задевать её…
– Зачем вы так безразличны к себе, Зои? – сквозь всхлипы шептала Агата, не отпуская мою руку.
– Зачем ты рискуешь навлечь на себя немилость Германа, приходя сюда? – Каждое её посещение повторяла этот вопрос, но раз за разом он оставался без ответа.
Я пыталась насильно оттолкнуть её. Была с ней холодной и чёрствой, чтобы потом она легче переживала неминуемую потерю. Но Агата успела привязаться ко мне не видимыми глазу, но крепкими нитями. А я знала не понаслышке, что