– А причём здесь полотенце?
– Но ведь кто-то что-то говорил о полотенце? Да ещё в таком романтическом месте… – «На диком бреге Иртыша…» А ведь известно, чем кончилось это «на диком бреге».
– Может быть, вам не надо идти с нами? – настоятельно предложила Тала.
– Нет-нет! Я не выбрасывал белого полотенца. Это сделал кто-то другой или другая, – игриво посматривая то на Наталью, то на Анжелу, не сдавался Батурин.
– Но оно не белое. Оно жёлтое, золотистое, – недоумённо объяснялась Наташа.
– Тогда идём за золотым! Но только не за полотенцем, а за золотым руном, – подытожил Олег.
Забыв про усталость в этом шутливо – колком пререкании, Олег, Анжела и Тала взобрались на бетонные плиты дамбы, гигантской стрелой лежавшей в ещё более гигантской береговой излучине Лены. Сверху, из поднебесья, казалось, что дамба-стрела вонзилась своим железобетонным наконечником в береговые надолбы города и ещё дрожала хвостовым опереньем, отдалёнными зарослями кустарников и молоденьких деревьев, к которым и направлялись новоявленные аргонавты.
Солнце неподвижным очагом дымилось у самых дальних горбин Табагальского мыса и бездомная предгорная земля, умываемая прохладным морем великой реки, мерно дышала коротким, нестылым теплом низкого приполярного неба.
С трудом верилось, что это уже не вечер, а глубокая ночь.
Вечерние вестники – злые, потерявшие надежду на удачу в охоте, уже было расположившееся на ночлег комары с великой радостью и с завидным рвением бросились на крепкие молодые тела романтиков. Их острые жала так старательно быстро и больно впивались в них, что искателям золотого руна и прочих приключений пришлось панически бежать из комариного царства.
Берега дамбы уже опустели. Редкие купальщики и купальщицы пофыркивали и попискивали в быстро остывающей купели.
Из эфиопов уже никого не было на пляже. Не было и Грайчихина, присутствия которого больше всего боялся Батурин.
Время ужина в отряде давно миновало, и Олег, вспомнив об этом, как говорится нутром, заметил:
– Наши убежали на ужин.
– Ой, вам тоже надо спешить, – предложила Олегу свободу выбора Анжела, втайне лелея мысль, что он не уйдёт.
– Нет-нет! – поспешил подтвердить эту мысль Батурин. – Вы думаете, что если вам удалось вырваться из цепких когтей Грача и кровавых клыков таёжных динозавров, то вы уже не нуждаетесь в израненном в этих боях гладиаторе? Палец вниз и всё, что вы можете ему предложить за его верную службу?
– Анжель, уж не наград ли требует твой гладиатор? – спросила Тала подругу.
– У древних римлян лишь для поверженных гладиаторов была эта награда, – сверкнув волооким взглядом, ввинтила свой большой палец остриём вниз и под сердце Олега Анжела. – А лучшим, а победителям… Дарился новый бой!
– Да, да – и вечный бой, покой нам только снится. Пусть будет