Во-первых, сам Господь говорит таким языком, который не допускает подобного толкования. О бесноватых Он везде выражается не просто как о больных расстройством умственных способностей, но как о людях, порабощенных какой-то чуждой духовной властью. Он обращается к злому духу, отличая его от самого человека: «Замолчи, и выйди из него» говорит Он. Что касается до недостойного возражения, будто Он умышленно не противоречил и приспособлялся к понятиям болящих в видах легчайшего врачевания – оно фактически отвергается тем, что Господь в искреннейших беседах со Своими учениками говорит точно тем же языком: «Сей же род изгоняется только молитвою и постом». Благоговение наше пред именем Христа, как Царя истины, пришедшего в мир не для соучастия в людских заблуждениях, но чтобы людей избавить от заблуждений, обязывает нас верить, что Он не стал бы говорить языком, способным поддерживать и укоренять столь важное заблуждение в умах людей, каково верование в сатанинское влияние, если бы последнее не существовало действительно. Такое мнение, если бы оно было ложно, не настолько безвредно, чтобы предоставить естественному порядку вещей уничтожение его: напротив, оно могло бы пустить глубокие корни между основными религиозными истинами и распространиться в столь далеких последствиях, что Господь, конечно, не потерпел бы оставить на произвол дальнейшее развитие пагубного заблуждения.
Исцеление бесноватых. Фрагмент. Художник М. П. Соловьев
Сверх того, если бы и не были связаны с этим столь возвышенные нравственные интересы, но наше понятие о безусловной правдивости Христа, независимо от важности сообщаемого Им учения, несовместимо с мыслию, что Он мог говорить так, как Он говорил, и сознавать в то же время, что никакая действительность не оправдывает слововыражения Им употребляемого. Здесь мы вовсе не считаем безделицею, не теряем из виду образности наших слов, вследствие которой многое, неверное «буквально», тем не менее весьма верно передает впечатление, так как люди употребляют слова, вовсе не задумываясь о их буквальном назначении.
Совершенно иное было бы дело, если бы Господь сообразовался с популярным языком и о лицах, страдавших разными телесными недугами, говорил как о «бесноватых», – предполагая, что Он воспользовался таким употребительным словом, которое, однако, не состояло, как это могло быть прежде, в живой связи с идеей об одержимых злыми духами. Тут было бы то же, что случается и теперь в наших беседах об известных разных формах болезни, которые мы называем «лунатизмом». Мы не верим вредному влиянию луны, как верили в старину, но, находя готовый термин, пользуемся им и тем с большею легкостью,