– У-у-у-а-ах-х-х! – ахнули от удовольствия зрители, вскакивая со скамей.
Последний, с окровавленным бедром и перекошенным от нестерпимой боли лицом гладиатор-самнит, кое-как доковылял до фракийца. Сильнейший удар – самнитский щит разлетелся на куски. Ещё удар – и меч вылетел из слабеющих рук. Спартак всем телом обхватил обезоруженного противника и, увлекая его на землю, резко выдохнул ему в ухо:
– Я спасу тебя, Тамирас.
Фракиец поднялся, опираясь на меч, поставил ногу на грудь побеждённого, и, обводя взглядом трибуны, замер в ожидании вердикта27 римской публики. Ещё пару минут назад он, под смех и улюлюкание, спасался бегством от объятий смерти, а сейчас его, единственно уцелевшего в кровавой схватке победителя, амфитеатр приветствовал оглушительными рукоплесканиями.
Зрители восхищались храбростью и ловкостью Спартака, дивились его статной фигуре и недюжинной силе:
– Вот это – герой!..
– Фракиец рождён для подвигов!..
– Сегодня он прославился на весь Рим!..
Тамирас приподнялся на локте правой руки, а левую протянул в сторону зрительских лож: он просил римских граждан даровать ему жизнь. Но опьяневшая от крови толпа жаждала смерти.
– Ему конец! – вопили с трибун. – Добей! Добей!
Спартак растерянно посмотрел на Тамираса, своего друга и соплеменника, переодетого в самнитские одежды. Несколько лет назад они вместе сражались против римлян. В бою Спартака ранило, он упал, а Тамирас прикрывал его щитом, пока сам не был сбит с ног толпой нападавших легионеров – пленили обоих. Друзья вместе пытались бежать из плена, но побег не удался: беглецов поймали, привезли в Рим и продали в гладиаторы.
– Добей меня… – простонал Тамирас, теряя последние силы, – или они… убьют тебя… за непокорность…
Спартак в нерешительности стоял над умирающим другом, остриём меча касаясь его груди.
– …Это не люди, а лютые звери… – шептал слабеющий Тамирас. – Они жаждут человеческой крови… хуже бешеных гиен…
– Добей!!! – неистово требовало разбушевавшееся скопище людей.
–…Здесь рабство и смерть, а там… – Тамирас попытался улыбнуться, устремив взгляд к голубому и ясному небу, – там родина… там Фракия… там жизнь и свобода… стань свободным, Спартак… заклинаю тебя…
Произнеся эти слова, он вдруг схватился за меч Спартака обеими руками и вонзил клинок себе в сердце.
– Habet! – восторженным воем встретили зрители фатальный удар.
Щемящая боль парализовала фракийца. Голова закружилась. Трибуны поплыли перед глазами. Он рухнул на колени. Пальцы судорожно вцепились в рукоятку меча. Рассечённый подбородок коснулся груди. Из глаз брызнули слезы, и обмякшее тело затряслось от рыданий.
Охваченный горем, в отчаянии от собственного