По всей арене, вперемешку с кусками разбитых щитов, обломками оружия, осколками шлемов, лежали тут и там тела убитых и раненых, содрогающихся в предсмертной агонии, гладиаторов.
Но не они привлекали внимание жадной до развлечений толпы свободных римских граждан (никого не интересовали изувеченные и умирающие секуторы). Взгляды кровожадной публики были прикованы к ещё живым.
В центре арены несколько фракийцев из последних сил отбивались от наседавших с разных сторон самнитов. Каждый удачный выпад толпа на скамьях сопровождала жаркими рукоплесканиями и дикими возгласами:
– Есть!
– Habet! «Хабэт!» Получил!
Фракийцы явно уступали самнитам и в умении владеть оружием, и в способности красиво держаться на арене. Истекающие кровью, обессилевшие, они вяло наносили и с трудом отражали удары. Зрители презрительно свистели, топали ногами, вскакивали в негодовании и возмущении:
– Трусите?!.
– Боитесь мечей?!.
– Не хотите умирать?!.
– Сражайтесь насмерть, робкие зайцы!
«…народ в гневе, ибо считает для себя обидой, что человеку не хочется гибнуть». (Сенека)
Зрители, поставившие на фракийцев, обозлённые из-за очевидного проигрыша, неистово требовали вмешательства лорариев:26
– Всыпьте хорошенько фракийцам!
– Наддай им! Настоящие зайцы!
Засвистели в воздухе хлысты – с болью впились в измождённые тела. Но фракийцы настолько ослабли, что уже не ощущали боли. Тогда в ход пошли факелы и раскалённые железные прутья. Кто-то из фракийцев, не выдержав адских мук, бросился грудью на самнитские мечи.
– Habet! «Хабэт!» Получил! – раздались довольные крики, публика вяло и снисходительно захлопала: – Так тебе, подлый варвар! Знай, чего желает римский народ!
– Смелее, смелее, самниты! – призывали с трибун. – Рубите варваров!
– Бей!
– Жги!
Среди фракийцев бился Спартак. Красивое мужественное лицо исказилось от бешенства. Глаза свирепо сверкали. Из-под шлема по длинным слипшимся волосам катились крупные капли пота. От резких и быстрых разворотов атлетического тела они разлетались во все стороны. Неосторожный самнит, попавший под смертоносный взмах разящей сики, рухнул на песок.
– Браво, Спартак! – зашумели редкие сторонники фракийцев. – Молодец!
Товарищи Спартака еле держались на ногах. Последние силы покидали их.
– Защищайте мне спину!.. – выкрикивал Спартак, то размахивая, то вращая с невообразимой быстротой изогнутым клинком. – Ещё немного… и мы… победим…
Голос его обрывался. Грудь прерывисто вздымалась. С поразительной ловкостью он отражал опасные удары. А они сыпались слева и справа, спереди и сзади. Меча самнита скользнул по поясу, поддел остриём и разорвал кожу – Спартак вывернулся и вмиг пропорол самниту живот; тот выронил из рук оружие, согнулся и повалился на арену, хрипло посылая проклятия.
– Habet! Получил! – восторженно взвыли трибуны.
В то же мгновение