Чувство заинтересованности сообщением компьютера в один момент сменилось лёгкой раздражительностью – Едва ли приятный для слуха, голос вновь напомнил о долге перед работодателем. Ещё раз окинув взглядом своё «Жилище», напоминающее скорее труд художника – минималиста, Джон уверенно шагнул за порог автоматически открывшейся прямо перед ним, двери каюты, чей истошный скрип уже за спиной Харлайла весьма отчётливо напомнил ему о том, что не смотря на чудовищно-быстро растущее развитие технологий, всё в этом мире имеет привычку стареть и приходить в негодность. Будь то искривлённые частыми сменами гравитации стены, насквозь проржавевшие переборки звёздного судна, или та же система вентиляции в коридоре верхней палубы, встретившая его прерывистым гулом и стуком расшатанных крепёжных болтов.
Не будь его разум окутан пеленой сна чуть ранее, он уже знал бы в чём дело и по какой причине его внезапно вызывают на внеочередное собрание офицеров, которые отнюдь не доставляли самим офицерам никакого удовольствия. Но, как бы ему не хотелось обратного, Джон крепко спал и прослушал так хорошо знакомый звук разгерметизации корабля с последующей стыковкой с неким объектом, явно уступающим ему по размерам.
Джон Харлайл мог привыкнуть ко всему – Не зря он в своё время провел целые месяцы в грязных окопах под непрекращающимся свистом пуль. Но тёмное хитросплетение коридоров верхней палубы Иллириона вгоняло крупицу тревоги даже в его трезвый и безупречно-острый ум.
Толстые жилы проводов приветливо обвили правую ногу Харлайла, уже соскучившись по старому знакомому, уже как две недели проживающему «По соседству». Их чёрная прорезиненная изоляция словно поглощала желтоватый свет люминисцентных ламп и без того едва освещающих длинные коридоры палубы. Казалось бы, какого чёрта здесь забыли эти весьма хрупкие лампы? Но нет, они были здесь не случайно, как находились на любом другом Республиканском космическом корабле – Некий весьма умный инженер решил попросту покрывать светильники сверхпрочным пластиком, не позволяющим хрупкому стеклу разлетаться по всей округе при малейшей вибрации переборок, что в свою очередь было гораздо дешевле разработки новых систем освещения. В прочем, пол верхней палубы и без того был усыпан блестящей металлической крошкой, издалека напоминающей как раз то самое битое стекло. Она появлялась из ниоткуда и забивалась в любые мелкие щели и швы одежды, будь то простой домашний халат, пронесённый офицером под страхом нарушения устава или даже костюм химзащиты.
В остальном, весь корабль напоминал скорее самоходный монумент, возведённый в честь