– Именно! И уж поверьте моему опыту, этому парню доверять можно и даже нужно. – На втором из трёх расположенных в ряд экранов передающих изображения управленцев, появилось пухлое и заспанное, лицо главы корпорации Эстернал. В его огромной руке покоилась большая кружка пенного напитка, не вызывающего сомнений по поводу наличия в нём доли алкоголя и дрожжей.
В прочем, интерес вызывал скорее не напиток, но тот человек, что размещал камеру Ричарда – Расположенная чуть дальше необходимого, к всеобщему удивлению и смущению глядящей на него Нерине, она отображала не только его лицо, но и буквально всё тело разжиревшего от праздной жизни, пьяного старика. И всё бы ничего, если бы не его предпочтения в одежде, ведь из всего перечня возможных тряпок, он всегда предпочитал нечто экзотическое и непременно ставящее окружающих в ступор. Не имея привычки отказывать себе в удовольствии, на этот раз он надел вместо привычных штанов укороченный полосатый килт, едва ли скрывающий всё то, что было необходимо спрятать от чужих глаз.
В помещении, где он находился, было полно густого дыма, едва ли уступающему по своему количеству с каким-нибудь лесным пожаром, однако зажатая в уголке рта Ричарда, огромная сигара, намекала на иную причину. В то же время, Джон готов был поклясться, что всего на одно единственное мгновение заметил позади Макдоннальда одетую не лучше него самого, миниатюрную девушку, поспешившую поскорее скрыться в окутавшей комнату, серой пелене.
– Да как вы смеете? – Лицо Сенатора Нерине покрылось лёгким налётом розовой краски, а руки сами потянулись к нему, дабы спасти глаза от весьма неприятного зрелища в виде переливающегося под раскатами хохота, волосатого живота Ричарда и того, что было чуть ниже. – У-убери это!
К громко смеющемуся старому торговцу присоединился и Джон, не сдержав ехидного хихиканья при мысли о том, что Ричард остаётся в своё чарующем репертуаре даже в присутствии одного из Великих Сенаторов. – Даже если бы мог, не стал бы отказывать себе в удовольствии видеть вашу милую реакцию. – Макдоннад подмигнул сжавшей кулачки девушке и подняв свой бокал вверх, произнёс тост. – За красоту в рядах Сената!
Наблюдавший за комичной картиной, Капитан Николас какое-то время едва сдерживал улыбку, пытаясь соответствовать намертво забитому в его голову, уставу Флота, но не в его силах было победить в этой борьбе. Словно взорвавшись изнутри, он звонко опустил тяжёлый кулак на металлическую