Семеныч проводил Ее вниз, они покурили у входа, Семеныч поцеловал Ее на прощание, Она села в такси и уехала.
Он поднимался назад в номер и вспоминал Ее мокрое тело. Он ведь трогал Ее везде, и там, где трогать было особенно приятно, Она была очень влажная. Не просто влажная, а как будто только что вынырнула из волшебной влаги любви.
«Всё?» – спросила Она сама себя – «Доигралась? Не ожидала? Отдалась в первую ночь мужчине, которому отдавались все до тебя и будут после. Ты лишь была очередной. Но как это забыть теперь? Зачем я это сделала? Я жила спокойно и уверено. Всё было и все были. Никому не отдавая сердца, просто жила по инерции, ничего уже не ожидая хорошего от этой жизни, питаясь иногда маленькими радостями и не очень огорчаясь по мелочам. Только душа была похожа на мертвеца, ждала, пока тело состарится и помрет вслед за ней. Любви ведь нет, а если и бывает ее подобие, только до нового интересного объекта, которого он пригласит в номер и будет жадно целовать. Ой, дура…»
В Ее душе было смятение, в коленках дрожь, глаза предательски защипало. Она прикрыла глаза.
– Девушка, Вам плохо? – таксист посмотрел на Нее.
– Нет, – рассмеялась Она, – мне очень хорошо.
– Было, – подумав, прибавила Она, и, достав из кармана телефон, включила музыку в наушниках, задала вопрос: «Что это было?», и отправила смс Семенычу, и снова закрыла глаза.
Он заснул. Заснул так, как должен был засыпать каждую ночь Мужчина. Рукам только кое-кого не хватало, но сон быстро перекрыл эту нехватку.
Тут же появилась Катенок и увлекла его за собой. Не было солнечного синего дня. Но это был день. Просто, другой день. Просто, другая жизнь.
Сначала был лес, не такой, какой у нас возникает в памяти, где мы прогуливаемся в поисках грибов, или ездим на охоту. Это был какой-то вечный лес. Как будто он был и будет всегда. Большие высокие мрачные темные деревья, загораживающие небо. Некоторые деревья были как голые мертвецы. Старая скрюченная кора, кривые ветки и стволы. Мягкий темно-зеленый мох проваливается под ногами до незаметного хлюпания, как будто под ним намекается на болото или приближение к нему. Все заросшее местами. Местами были пространства. Было тихо. Но слово «тихо» не подходит для этого места. Было мрачно-спокойно-пусто. Место завораживало, не отпускало, не пугало, но находиться здесь было бестревожно-жутко.
Время не текло. Оно было как сердцебиение в замедленном темпе. Оно физически неспешно и сильно било секундами по всему живому и неживому, по внутреннему и внешнему.
Как изображения накладываются друг на друга в компьютерной программе режимом растворения. Так и здесь, наложилось другое место. Место проживания людей. Мегаполис или глухая деревня, крайний север или уютная прибрежная морская местность. Этого определить однозначно было нельзя. Семеныч их видел, но видел не как видят людей, а видел то, что они ощущают, он чувствовал сознание каждого, эмоции каждого, как свои. Это было крайне неприятно. Но это пришлось ощущать, потому что не ощущать