Семеныч услышал стук шагов сзади, они были не какими-то спешащими или идущими по своим делам. Он шел и слушал Ее шаги. Они шли точно за ним, в такт. Иногда сбиваясь, но опять, как дыхание, восстанавливались в ритме шагов Семеныча. Это ему напомнило идущую рядом Катенка. Он этой мысли он остановился и резко обернулся. Перед ним стояла Она. Они улыбнулись друг другу. И не знали, что сказать. Они обрадовались друг другу. И узнали друг друга.
Но узнали не так, как люди узнают своих знакомых. Не так, как узнают кого-то давно потерявшегося и случайно встретившегося… Они узнали друг друга так… Как будто в тяжелом сумрачном сне, когда тусклые тени мечутся и совершают какие-то малопонятные действия… Когда среди этих тусклых теней вдруг обнаруживаешь себя.
У Нее потемнело в глазах и стало тяжело дышать. Семеныч услышал песню сирены из своего странного сна. Их сердца запульсировали одновременно и начали входить в резонанс… а потом резко и очень сильно упругая волна неведомой энергии их буквально отбросила друг от друга. Но было поздно. Это уже ничего не изменило. В мире стало лучше. Они уже познакомились.
Они встретились второй раз на том же перекрестке. Ночью в одно и то же время они думали друг о друге. Это было бы странно для кого-нибудь, но они не успели подумать об этом. Потому что, напряженно стали выискивать тему для беседы, чтобы не улыбаться друг другу, как идиоты. Не сговариваясь, пошли дальше рядом. Разговор вроде немного пошел, но они не слышали, что говорили друг другу. От волнения так бывает, говоришь и не понимаешь, о чем говоришь, слышишь, и не понимаешь того, что слышишь. Но тут было не волнение, а занятость мыслями друг о друге. Мысли были беспорядочны и хаотичны у обоих.
«У нее кольцо на пальце», – отметил Семеныч.
«У него улыбка замечательная, и стоит ему посмотреть на меня, как она тут же появляется, застенчивая, извиняющая улыбка», – отметила Она.
«Она смотрит исподлобья, а если суметь все-таки взглянуть Ей в глаза, то все меняется. Как будто открывается бездна», – подумал он.
«Смотрит как странно… Как будто снизу пытается заглянуть в глаза», – Она их нарочно опустила.
«Какая милая», – заметил про себя Семеныч. И вновь невольно улыбнулся.
«Какой же он красивый…»
«Такая лапочка… Как будто маленькая… И в то же время – взрослая. Ее так хочется потрогать и обнять. И в то же время погладить и успокоить…»
«Какой нежный все-таки взгляд у него, если он так смотрит на всех женщин, они должны быть все сражены, побеждены, короче, они должны сдаться», – Она улыбнулась своим мыслям и ему.
«А улыбка меняет ее полностью. Делает другой. Преображает. Улыбка превращает Ее в сирену», – Семеныч вновь улыбнулся Ей.
Они дошли до его машины. Сели в нее, он завел, чтобы прогреть. Они сидели и смотрели