находившееся в черте города, оцепили солдаты спецподразделений и отряды милиции. Зевак просили разойтись с помощью громкоговорителей, но только усугубили ситуацию. Народа собралось ещё больше, и чем громче звучали призывы разойтись, тем больше прибывало людей. Комиссия, состоявшая из представителей городских властей, милиции, членов судебно-медицинской экспертизы, и представителей по ядерной безопасности из министерства обороны были экипированы в общевойсковой защитный комплект – ОЗК, что затрудняло Ксении Александровне присоединиться к комиссии. Такого она никак не ожидала. Однако, увидев, что комплект ОЗК на членах эксгумационной комиссии выглядит точно так же как медицинское противочумное обмундирование, она тут же нашла выход из положения. «Пока, – как подумала она, – солдаты будут заниматься раскопкой могил, я успею съездить в больницу и у коллег из инфекционного отделения взять противочумную форму…» Так она и сделала. И через час с небольшим она присоединилась к комиссии, где её восприняли как свою, а точнее, как своего опоздавшего представителя, потому что за маской противогаза всё равно не разберёшь, кто есть кто. Ксения Александровна подоспела вовремя. Солдаты, сменяющие друг друга, уже докопались до цинковых саркофагов всех могил и стали поднимать их на поверхность. И вот тут эта решительная женщина взяла свою инициативу командования на себя, поставив в тупик всех членов эксгумационной комиссии. Она скомандовала нескольким солдатам и офицерам вскрыть саркофаги и сама приступила к вскрытию цинкового панциря, в котором был похоронен её муж, с помощью топора, лежавшего в общей куче инструментов, привезённых для вскрытия могил. Представители комиссии, растерявшись в такой ситуации и восприняв командный голос женщины, доносившийся из противогаза, как приказ «верховной особы», поспешили ей на выручку, приказав солдатам вскрыть и остальные саркофаги. Через двадцать минут и «цинки», и гробы в них были открыты. То, что предстало взору Ксении Александровны и другим представителям эксгумационной комиссии, повергло всех в ужас: в гробах лежали полуистлевшие полулюди – полуживотные, обросшие чёрно-бурой шерстью с изувеченными конечностями, будто перед смертью их кто-то пытал. Лишь в двух гробах лежали люди, но и то не те, кого предполагала увидеть Ксения Александровна. Вместо мужа и академика Рединой она увидела двух обнажённых изуродованных мужчин в татуировках от головы до пят. Только она успела закончить осмотр содержимого последнего саркофага, как раздался громогласный рёв громкоговорителя, объявивший грозным мужским баритоном: «Кто посмел отдать приказ о вскрытии саркофагов?! Под суд отдам!» Немедленно закрыть!..» Этого было достаточно для того, чтобы находчивая и решительная Ксения Александровна ретировалась. Кладбище утопало в деревьях, зелени кустов сирени, вишни и других кустарников. Ей ничего не стоило спрятаться среди этой зелени, незаметно добраться до края кладбища, сбросить с себя противочумный костюм и предстать перед ожидающими её детьми и родственниками погибших членов экспедиции
