Мерин напрягся изо всех сил и с трудом стронулся с места. Хасан хотел в конце борозды дать лошадям передохнуть. Но расстояние между вспаханными полосами стало уже, таким узким, что, едва повернув, кони опять вошли в борозду.
Наконец вышел Исмаал и, стоя у шалаша, потянулся. Хасан обрадовался. Исмаал подойдет, увидит, что мерин едва передвигается, обязательно даст ему отдохнуть. Исмаал жалеет животных, не то что этот живодер…
Но мерин не дождался Исмаала. Сделав несколько шагов в новой борозде, он упал на ноги и уткнулся мордой в землю.
– Вот тебе и удалой конь! – хихикнул Товмарза. – Нно! Вставай!
Но мерин не поднялся. Хасан бросил вожжи, подошел к коню и потянул его к себе. Мерин оскалился, сделал отчаянное усилие, приподнялся на одну ногу и снова завалился, теперь уже на бок. Он словно улыбался, обнажив при этом свои сточившиеся от времени зубы. Хасан оцепенел, глядя в остановившиеся помутневшие зрачки коня.
– Пускай полежит. Отдохнет, сам встанет, – смилостивился наконец Товмарза. Но, подойдя поближе, покачал головой и махнул рукой. – Пожалуй, больше и не встанет. Я же говорил, он для пахоты не годится.
– Был бы годен, если бы ты не замучил его, не загнал.
– Ха! Я же еще и виноват? Ты смотри у меня…
– Что ты грозишь? Кто тебя боится!
– А вот поговори! Вмиг поверну твою голову задом наперед.
– Смотри, как бы твою не повернули! – крикнул Хасан.
– Ты замолчишь или нет, ублюдок! – двинулся Товмарза на Хасана.
Хасан подбежал к плугу, рывком выхватил лопаточку и, обернувшись к Товмарзе, процедил сквозь зубы:
– Подойди, если ты мужчина!
Товмарза прилип к месту. Кто знает, хоть и мальчишка, а вгорячах – откуда силы возьмутся – может и ударить.
Брови и усы у Товмарзы были такими рыжими, что Хасану от напряжения все лицо недруга казалось полыхающим пламенем.
– Брось лопатку, не дури, – примирительным тоном произнес Товмарза.
И тут Хасан вдруг услыхал:
– Что с лошадью? – Это подошел Исмаал.
– Он убил ее! – показывая на Товмарзу, крикнул Хасан. – Загнал, не дал отдохнуть.
– Может, по-твоему, я сам должен был впрячься вместо нее? – буркнул Товмарза.
Исмаал стоял и молча смотрел на околевшую лошадь: что сказать, что сделать? В семью Беки пришло новое горе. Без коня им теперь и вовсе будет трудно. Кто-кто, а Исмаал это знал.
Подошел Сями. Он присел на корточки рядом с мерином и все пытался прикрыть ему пасть, отвесив при этом свою губу чуть ли не до самого подбородка.
– Я же говорил, что на этой лошади нельзя пахать! И зачем только связался с вами, – ныл Товмарза.
Исмаал все молчал. Он с укоризной и даже с презрением смотрел на Товмарзу, но ни слова не вымолвил.
– И этот