– Юрий Владимирович.
– Какое задание вам дал Аламед? К какой очередной пакости мне быть готовой? Если вы – не холуй Аламеда, тогда чей? Какому нуворишу он продал меня? Может быть, вы и есть тот богатей?
– Отнюдь, милая Анна, отнюдь. Я лишь второе «я» моего хозяина.
– На кого вы похожи, Юрий Владимирович, не могу вспомнить.
– Я двойник, как и вы.
– Нет, не дадут мне здесь спокойно пожить.
– Отдыхайте, милая Анна, отдыхайте. Я удалюсь.
Анна идет к морю по запущенному саду. Монументальный лик божества выделяется из мшистой поверхности скалы. Сквозь все лицо проходит трещина.
– Не кусаешься, Зевс?
Она засовывает в рот божества ладонь и вынимает сверкающий на солнце опал.
– Что делать? Кажется, мне кое-что подложили в еду. Молчишь? Пожаловаться некому. Купальник к тому же забыла. Что-то мне это напоминает, – обращается она к статуе. – А, вспомнила! Кирсанов как-то под видом съемок фильма пытался продать меня наследникам эмира бухарского. Подлец…
– Снова и снова я возвращаюсь на этот остров в Средиземном море, – раздается голос человека в расшитом золотом бархатном халате бухарского эмира, – брожу среди причудливых скал, изысканных статуй и сосен. Любуюсь трещинами, сквозь которые прорастает трава, на барельефах; провожу по лицам мраморных богов, валяющихся в кустах, сажусь на освещенные теплыми солнечными лучами скамейки; в очертаниях изощренно изогнутых ветвей склоненных сосен угадываю узоры ковров и сюжеты гобеленов, висящих на стенах дворца…
Анна идет по аллее, за ней слуга катит кресло с сидящим в нем эмиром.
– Нет, нет, нет этого не было, – машет руками Анна.
– Снова вы возвращаетесь на остров с изысканными кипарисами, словно стражами в царство Аида, остатками колонн языческого храма, – читает по книге эмир, – где мы пребывали в счастливом союзе влюбленных среди мраморных статуй, колонн и…
– Ничего подобного не было.
– Вспомните.
– Но это было только в кино и не с вами лично, а с актером…
– Который играл мою роль – на самом деле это был я. Я любил вас, Гармония, вспомните…
– Вы, – может быть, но не я! К тому же меня зовут Анна и сегодня же я уезжаю.
– Нет никакого контракта, это все происки Кирсанова.
– Вы на острове – не забывайте и у вас контракт.
– Нет, нет и нет, – машет руками Анна.
– Снова и снова я возвращаюсь на эти аллеи, усыпанные красным песком, словно ковровые дорожки дворца, наброшенные на рыжеватый паркет, среди красноватых сосен, стройных, словно колонны дворца…
Анна в комбинации купается в море, а когда выходит из воды, видит ухмыляющуюся физиономия слуги в лавровых кустах. Она швыряет камень: физиономия итальянца исчезает, а на ее месте открывается каменный лик сатира на стене.
– Не тот,