Ноги уже не слушались Алеся. Он упал, сжался в комочек, собирая к груди и животу последние остатки тепла. Заснуть. Скорее заснуть. Забыться от непроходящей муки холода. Остановленная на этом желании мысль начала постепенно меркнуть. Сознание покидало Алеся. И вдруг он услышал звук приближающейся машины. Озаренный надеждой, Алесь встал на четвереньки и, преодолевая немоту коленей, поднялся во весь рост. Пучок яркого света ослепил его. В уши ударил дребезжащий металлический голос сигнала. Ржаво взвизгнули тормоза. Последнее, что почувствовал Алесь, окатную волну тепла, исходящую от разогревшегося мотора, и удушливый запах сгоревшего бензина. Земля ушла из под ног.
Что-то жгучее и острое, как нож, вонзилось в горло, прошило грудь и разлилось легким жаром по низу живота. Алесь открыл глаза. В слабом свете маленькой электрической лампочки, пристроенной под потолком кабины, совсем рядом увидел улыбающееся лицо, с обрамляющими его длинными волосами. Волшебно посверкивали два передних золотых зуба.
– Ну вот и молодчага. Ну вот и хорошо. Напугал ты меня, агалец.
Алесь узнал тётю Катерину. Это она подвозила его с Павлинкой к детскому дому, когда они бедовали на железнодорожном вокзале после смерти мамы.
Перед самым носом Алеся тётя Катерина держала алюминиевую фляжку.
– Глотни–ка ещё разок. Не боись. Вот так. Молодчага! Счас отойдешь. Водка – самый пользительный продукт в таком мозглом деле. Уж я то знаю.
Алесь проглотил маленького ёжика, который царапая иголками пищевод, пополз к низу живота, разгоняя по телу тепло и слегка кружа голову. Алесь закашлялся, замотал головой и окончательно пришёл в себя. Он сидел в кабине в наброшенной на плече телогрейке, с укутанными в покрывало ногами. Живительный ток крови пощипывающее возвращал мышцам прежнюю чувствительность и силу.
Алесь подтянул руками борта телогрейки и спрятал в них лицо. Что-то подсказывало ему: нельзя, чтобы тётя Катерина узнала его. Узнает, отвезёт в детдом. А ему теперь туда дорога заказана. Наверное, уже и милиция туда примчалась. «Граф», конечно, позвонил, предупредил. А, может быть, уже и сам туда приехал. Пролетел мимо на мотоцикле, пока Алесь по обочине шарашился.
– Ну, как? Оклемался? – участливо спросила тётя Катерина, взлохмачивая на его голове волосы рукой, пахнущей бензином.
– М-м-ы-ы, – согласно промычал Алесь.
– Ну вот и хорошо, – обрадовалась тётя Катерина.
– А может ещё глотнёшь? Для настроя? Тогда я глотну. Веселее поедем.
Она приложилась губами к горлышку фляги. Крякнула.