В эту ночь Ронни не осторожничал в постели, он взял ее как дешевую проститутку. Именно в эту ночь и был зачат их первый ребенок, который обязывал мужчину жениться на самой нелюбимой женщине в мире.
По мере того как рос живот Каролин, от Ронни отворачивалась его родня, а сама Каролин каждый день чинно прогуливались с Валентиной по поселку, чтобы показать себя жертвой Де Гроте младшего, который сначала любил, а потом бросил, сперва пригласил в кино, а потом опозорил, и теперь не кому заступиться за сироту, кроме Валентины, его благородной матери.
Вскоре даже соседки, проходя мимо Ронни, неодобрительно покачивали головами, а продавщицы обслуживали его, не глядя в глаза.
Как-то, вечером Альфонс, дождавшись сына, засидевшегося в кафе, похлопал его по плечу и сказал: «У ребенка должен быть отец, Ронни. Не позорь наш род, женись».
Ронни не просил руки своей невесты. В зале администрации портового города Антверпена, где в день ухода нацистов из Бельгии было выписано свидетельство о рождении Ронана Альфонса Мария Де Гроте, состоялась регистрация его брака. На вопрос бургомистра: «Господин Де Гроте, любите ли вы Каролин Де Веер?», мужчина сказал: «Нет!», и добавил, что жениться только по необходимости, и что перед богом он Каролин, женой не признает, но будет ей мужем ради младенца, которым она его окрутила. Перед тем, как поставить свою подпись на брачном свидетельстве, Ронни объявил Каролин ее обязанности его жены, которые заключались в послушании мужу, воспитанию детей и исправном ведении хозяйства.
Свадьба была организована на деньги Ронни и прослыла очень богатой. Только радости молодоженам она не принесла. Не желая выслушивать шумные поздравления гостей, Ронни оставил невесту сидеть одну за свадебным столом и ушел бродить по поселку. По пути ему попалась церковь, пустовавшая в этот час. Де Гроте вошел внутрь и присел на скамейку для прихожан. Ему было очень плохо и хотелось даже заплакать от горя за свою не удавшуюся жизнь, но его глаза даже не заслезились. Через некоторое время Ронни встал коленями на маленькую подставочку перед сиденьем и начал негромко говорить: «Господь, я не могу привести к алтарю свою жену, потому что я ее люблю не. Помоги мне не возненавидеть ее. Все отвернулись от меня, словно я самый падший человек на земле. Я не знаю, как мне жить дальше. Я бросил пить, потому что только спьяну мог попользоваться этой глупой овцой. Я буду терпеть эту женщину рядом, чтобы не оставить ребенка без отца, ибо это будет еще большим грехом, но как несправедлива ко мне жизнь. Неужели я так виноват, что должен терпеть над собой такое насилие?»
Никто не ответил на его молитву, только за стенами церкви радостно пели птицы, приветствуя рассвет. Потом Ронни захотел отдохнуть от свадебной кутерьмы в своей любимой кровати на пружинах, но отец встал на его пути. Они стояли друг против друга: утомленный жизнью отец и его измученный жизнью сын.
– Ронни,