Выход из угнетенного состояния Вера нашла в чтении книг из маминой библиотеки. Чтение помогало девочке не думать о своей жизни, а чтение в прикуску с бутербродом стало для нее самым любимым занятием. Хорошо, что мама теперь пропадала на работе и не мешала девочке жить жизнью ее любимых героев.
У Веры появились первая настольная книга «Динка». Динка, дочь революционера, стала для девочки самой верной подружкой. Вместе с ней она смеялась над ее детскими шалостями, вместе с ней она плакала взахлеб, когда читала о смерти маленькой дочери бедной женщины, которая уходила на работу, оставляя ее одну дома. Годовалая смешная девчушка сгорела в пожаре, вспыхнувшем от зажженной свечку, стоявшей перед иконкой.
– Какой жестокий боженька нарисован на иконке. Вместо того, чтобы защитить девочку, он ее погубил. Если бы портрет Ленина висел на стенке, то девочка жила бы себе и жила. Под портретом Ленина совсем не обязательно зажигать свечки, его и так хорошо видно со всех сторон, – думала Вера. Ей так хотелось что-то изменить в этой книге, она несколько раз перечитывала этот рассказ, но каждый раз девочка умирала, Динка плакала, а вместе с ней рыдала Вера, забывая свое собственное горе.
С приходом зимы Володя брал дочь кататься на лыжах за городом, а после прогулки мама готовила вкусные воскресные обеда. Вера была благодарна родителям за то, что не лезли в ее душу с советами и утешениями, но когда наступала ночь, то перед закрытыми глазами появлялась всё та же картина: темный класс и несчастные глаза Марины. Себя Вера в этом сюжете заметить не успевала, потому что начинала плакать, стараясь выплакать все слезы, но на следующую ночь их накапливалось еще больше.
После новогодних каникул Римма не выдержала такого печального положения вещей, и решила проявить родительскую активность.
– Вера, ты мне брось эту дурацкую привычку нюни разводить. Уже шесть месяцев прошло, а ты ходишь, как скисший огурец. Возьми телефон, позвони Марине Семеновой и извинись, как это положено нормальному человеку! – почти приказала она дочери.
– Мама, я не могу. У меня просто не хватит голоса. Я предательница, как ты меня еще кормишь? – пробовала сопротивляться Вера маминому вмешательству в ее личную жизнь.
– В тебе достаточно и разума, и голоса хватит, чтобы извиниться за содеянное зло. Хорошо, что Марину оставили в пионерах, и за это – слава богу. Вера, а не кажется ли тебе, что ты эгоистка? Ведь Марине тоже не сладко оказаться носителем буржуазных идей?
– Мама, как ты не понимаешь? Предательство не прощают! Предательства нельзя простить никогда!
– Да? Я