На следующее утро ее опять привели в садик родители. На заборе, по-прежнему, висела калитка, но она была уже на замке. Калитка была совсем не виновата в том, что Вера сбежала домой без разрешения взрослых, это был ее выбор.
Глава 3
Так как Вера имела несчастье родиться 13 декабря, то ее мама посчитала нужным, продлить дочери пребывание в детском саду еще на один год. «Лишний год в детском садике пойдет девочке только на пользу», – решила мама, а то, что решалось мамой, не обжаловалось даже в мыслях у ее детей.
Вериным сверстникам были устроены праздничные проводы в школу, и для них наступили летние каникулы, а Веру перевели в другой детский сад, и каждое утро ее водили туда, куда не шли ее ноги.
В новом саду девочку не любили. Оказалось, что ее можно было не любить! Она так старалась всем понравиться, быть доброй и послушной, но для воспитателей она была и оставалась только дополнительной обузой. Никакому ребенку не понравиться идти туда, где его не встречают с радостью, и у Веры пропало желание просыпаться по утрам.
– Мама, я скоро заболею и, наверное, умру, – предупреждала она маму во время сборов в детский сад, но мама отводила ее в чужой детский сад, чтобы ее дочь училась жить там, где ее не любят. «Может быть, моя мама тоже перестала меня любить? – думала девочка печально в тихи час, когда хорошо думается, но, когда мама забирала ее из садика домой, и от ее усталой улыбки, от запаха духов «Красная Москва», от ласкового взгляда маминых синих глаз Вера забывала все думы и еще больше любила свою маму.
Дети в детском саду не брали Веру в свои веселые игры, потому что для них она была пришлой девочкой. Чувствуя себя отвергнутой, Вера прекрасно играла сама с собой, это у нее хорошо получалось. Только, когда после прогулки дети шли в группу, то никто не хотел вставать с ней в пару, тогда ее одиночество бросалось в глаза всему свету.
В это же время девочка невзлюбила свое тело, которое развивалось не по годам быстро. Другие девочки рядом с ней казались дюймовочками, а Вера выросла раздобрела, и сама себе напоминала растолстевшую жабу. Даже мама стеснялась ее быстро растущей груди и сшила тугой лифчик с бретельками для длинных чулок. Этот лифчик было больно носить, но Вера терпела, чтобы не огорчать маму. Девочка понимала, что она взрослеет, и что, если она будет взрослеть такими темпами, то к окончанию школы превратиться в бабу Бабариху, с грудью до пупка и бородавкой на щеке.
– Уж лучше превратиться мне в лягушку-царевну, – вздыхала Вера про себя, – тогда никто меня не узнает, и маме не будет стыдно за свою «золотую рыбку».
Но лягушка-царевна в ее фантазиях от поцелуя заблудившегося в дремучем лесу принца быстро превращалась в прекрасную плоскогрудую царевну с белокурыми кудрями, одетую в пышном бальном платье и в хрустальных туфельках на ногах.
Наступило лето. Воспитатели стали оголять детей для солнечного загара, и тугой лифчик пошлость снимать, и теперь каждый мог посмеяться на выросшей грудью Веры, которая под насмешливые