Политическая философия австрийской школы: К. Менгер, Л. Мизес, Ф. Хайек. Раймондо Кубедду

критические замечания Менгера в отношении использования методов эмпирического вывода в теоретических социальных науках были связаны с его неприязнью к индуктивному методу, особенно к его компаративистскому варианту. Это был не столько вопрос о существовании двух специфических типов знания, сколько вопрос о двух различных способах его получения, которые, как предполагалось, изменялись в зависимости от конкретных целей типов знания. Как мы уже видели, Менгер отрицал, что можно вывести практические нормы поведения и получить точное знание о социальных явлениях, начав просто со сбора индуктивно полученных наблюдений и их сравнительного обобщения. Итак, в «Исследованиях» Менгер, безусловно, указывал на связь историцизма с «прагматическим рационализмом».

      Ту же самую концептуальную схему можно обнаружить у Хайека, но не у Мизеса. Из-за того, что Мизес плохо понял «Исследования», его критика историцизма и позитивизма имела иное происхождение и была основана на иных рассуждениях. Однако в том, что касается опасности политического общества, построенного с использованием методов, свойственных естественным наукам, его позиция мало отличалась от позиции Хайека.

      Итак, господствовавшей тенденцией Мизесу и Хайеку казалась склонность социальных наук ориентироваться на теоретический, методологический и философский инструментарий естественных наук. Мизес и Хайек критиковали эту склонность (считая, что она ведет к коллективистской и тоталитарной ментальности) настолько последовательно и бескомпромиссно, что эта критика превратилась в важную особенность их мировоззрения.

      Соответственно, было бы неправильно переходить к анализу специфически политических аспектов их идей, не рассмотрев предварительно той теории познания, на которой они были основаны. Ведь такой подход связан с риском превращения политической философии в политическую идеологию. Иными словами, политическая теория представителей австрийской школы возникла не из общего желания улучшить политическую ситуацию или устранить так называемую «социальную несправедливость», а из четкого осознания ограниченности человеческого знания.

      Однако их исследование проблемы наилучшего политического порядка было неявно связано с критическим отношением к понятию общего блага. Тем самым предметом их исследований была не только ограниченная способность человека к распознаванию «блага» и его попытки достичь его, но и само понятие «блага», которое было подробно и глубоко критически проанализировано в рамках теории субъективной ценности. Иными словами, подобно тому как в экономической науке было развенчано понятие ценности в трактовке классической школы, в политологии уязвима для критики концепция «общего блага». В связи с этим концепция политического порядка, основанного на так называемом «общем благе», представляется несостоятельной. В силу этого, как только заходит речь об этой главной проблеме политической философии, обнаруживается значимость для этой