– Мне бы где-нибудь устроиться на ночлег.
– А где я вас устрою?
– Где угодно, только поближе к людям.
– К старым или молодым?
– Сообразуясь с моим возрастом.
– Возраст у вас подходящий…
Раиса Дмитриевна – уроженка Курской области, она не забыла свое родное село Ясенки. А когда узнала, что я намерен пройти и по курским селам, посоветовала мне побывать в Ясенках.
– Красивое местечко. Речка. Лес.
Я сказал, что, возможно, загляну в Ясенки, хотя знал, что заглянуть в это село вряд ли удастся: у меня свой маршрут, и я не думал от него отклоняться.
– Вы, может, кино посмотрите?
Почему бы и не посмотреть, тем более, я давно не был и в сельском клубе, давно не видел сельской молодежи.
Раиса (я буду называть ее только по имени, она еще очень молода) провела меня в зрительный зал, усадила на деревянную скамейку. Не скажу точно, какой шел кинофильм, помнится, что-то повествовалось о разведчиках, об их удивительных подвигах в немецком тылу. Сама Раиса встала у двери: наседали безбилетники, нахальные парни в надвинутых на уши маленьких (как конфорки) кепках. Раздвигая надвинутые на уши конфорки, вошли трое мужчин. Думалось, что они уймут хулиганствующих парней, но взрослые дяди не обратили на них никакого внимания. И все-таки было заметно, что в клуб они явились с какой-то заранее определенной целью. Когда оборвалась кинолента, один из мужчин, в шелковой, с замочком, бледно-голубой сорочке, подсел ко мне. Я ждал, что он что-нибудь скажет, возможно, спросит, какая идет кинокартина, но он молчал. Я тоже молчал, чувствуя, что мне не отмолчаться, что мужчина в бледно-голубой сорочке все-таки что-то скажет.
И он сказал:
– Я извиняюсь, нам нужно проверить у вас документы.
Я не воспротивился, но решил узнать, что за люди интересуются моей личностью.
По вынутому из брючного кармана обернутому в целлофан билету я узнал, что разговариваю с оперуполномоченным Семилукского отделения милиции.
Мой членский билет Союза писателей, видимо, показался подозрительным и ни в коем разе не соответствующим моему внешнему виду.
– А паспорт у вас есть?
Пришлось предъявить паспорт и «охранную грамоту».
Оперуполномоченный забрал все мои бумаги и удалился к своим товарищам. Через некоторое время мне было сказано, что меня решено препроводить в отделение милиции.
Бедная Раиса! Что она будет думать обо мне? Как сказать ей, что произошла какая-то глупость, что я действительно тот, кто я есть…
За широко открытой дверью зафыркал мотоцикл. Меня попросили выйти на улицу. Раздался оглушительный свист накрытых конфорками двуногих посудин.
– Садитесь! – начальственно приказал, показав на помятую, тронутую ржавчиной люльку стоящий за моей спиной оперуполномоченный.
Я сел. И мы помчались по припорошенной робким светом, утыканной грубо расколотым камнем ухабистой