– Каким? – спросил волохатый.
И вдруг в проеме дверей возникла все та же женщина.
– Когда их убивали, – закричала, – они просили Бога, чтобы простил их душегубцев, ибо они не ведают, что творят.
– Вот с кем приходится работать, – застенчиво произнес райкомовец, который, собственно, и привел его на завод.
Ничего особенного вроде не случилось. А душу стало жевать некое неудовлетворение собой.
Словно это не женщина, а он сам наговорил всем этого всего непотребного. А завтра ему встречаться с этими людьми.
И он слышал где-то в глубине толпы, которая пришла на встречу с ним такую фразу:
– Она говорит так, как вроде уже рассчиталась от нас.
После рабочих побывал он у красноармейцев. Там вопросов не задавали. Слушали как-то неподвижно. На шутки не реагировали совсем.
Лишь в самом конце один из малокалиберных командиров сказал:
– Вот, наверно, где нужна дисциплина, – это в писательстве.
И этим спас всю встречу. Ибо Алексей Максимович долго и обстоятельно рассказывал, как он работает над своими книгами, и что, действительно, лодырям в литературе делать нечего.
Последними в тот день были школьники. Они приветствовали Горького шумно и добросовестно.
И вот там-то и произошло то, что, он считает, было главным в тот день.
Одна девочка, видимо по наущению учителей, спросила:
– А вы напишите книгу о нашей стране?
Он долго и нудно объяснял ей, что не является иностранным писателем, что Советская Россия не только его родина, но он и ее гражданин.
И, естественно, его долг рассказать о тех преобразованиях, которые постигли Россию.
Он так и сказал «постигли». И уже через минуту раскаялся в этом. Потому как один умненький пятиклашка произнес:
– А я думал, что постигнуть может только горе.
И опять он стал выдираться из ситуации, как рыба, что выпутывается из сети!
И там же – на этот раз умненькая отличница-выпускница поинтересовалась:
– А как же вы будете писать, когда совершенно не знаете нашей жизни?
Это был «удар», после которого сперва встают на четвереньки, чтобы получить что-то аналогичное в зад. Но девочка не зря была отличницей, потому тут же предложила выход:
– То, что вас все знают, будет вам мешать на каждом шагу. Попробуйте изменить внешность.
– Точно! – подхватил первый умненький мальчик. – И мы напишем сочинение: «Как я узнал Горького».
И вот сейчас, полупроснувшись, Алексей Максимович думает как раз о том, что ему приготовила его вчерашняя собеседница.
И тут он не оговорился.
После встречи он долго разговаривал с этой девушкой. Естественно, комсомолкой. Конечно же отличницей.
И, как нетрудно догадаться, руководителем школьного драмкружка. Звали ее Олей. И фамилия у нее была Оленина.
– Некоторые, – пооткровенничала она, – пытают, не псевдоним ли это у меня. Чтобы – по звуку – стоять поближе к Ленину. Но это не так.
И она рассказала свою родословную, которую, кстати, знает чуть