Не капризно так, а благородно, словно решил подставить для казнения не только фас, но и профиль.
Дрожа ногами, он покинул алтарь.
Потом взбежал на порог летней церкви. Схватить лежащую там книгу – Апостолов и, раскрыв ее, стал читать все подряд, что попадалось под глаза.
Он как бы отмаливал свой ропот на Бога, невольно соединив его промысел со злосчастием, которым жило ГПУ.
Перестали дрожать колени.
За ними и руки.
Стали ровными вдох и выдох.
Он – с опаской, – но вернулся в алтарь зимней церкви.
Поднял глаза на сбивший с разума образ.
Господь Иисус Христос смотрел все так же светло и мило.
И – вдобавок – мудро.
А угрызения медленно паслись в душе.
13
Епископ выделил эти сияющие глаза в толпе и шагнул им навстречу.
– Наконец-то!
Точно, он не ошибся.
Это был тот самый милиционер-комсомолец, который когда-то доставил его в Плахино.
– Наконец-то! – повторил он. – Мы так вас все тут заждались.
И это было не только похоже на правду.
Это была сама правда.
Галки дишканили по-прежнему.
Кое-где, как было раньше, с подвывом брехали собаки.
И все же было что-то не то.
Но епископу некогда сейчас уточнять, что именно.
Он должен немедленно идти в больницу.
К сожалению, к тем, кто его предал.
Но это тоже, наверно, входит в его «крестный путь».
– Православных – с праздником, а атеистов – с очередным унынием!
Это подал голос старичок с бородкой виселькой.
И тоже подошел под благословение.
И тут Лука изрек то, что от него, видимо, раньше всего ожидали:
– Давайте прежде отслужим панихиду по тому, кого Господь не допустил до нашего торжества.
И все поняли, что епископ имеет в виду крестьянина, в мучениях умершего намедни.
А вокруг все вели себя тихо и обособленно.
Наверно, они еще не отошли от шока, в который повергла всех решительность туруханцев.
– У нас тут почти все в партизанах были, – объяснил старичок. – Одни, к сожалению, за белых, другие – за красных. Но в подпольях никто не сидел. А когда-то сюда ссылился товарищ Сталин…
– Ну ладно! – перебил дедка милиционер. – Другой раз расскажешь. А сейчас владыке надо отдохнуть.
Но конфликт, чувствовал епископ, ходил где-то рядом и вот-вот готов был разразиться.
Но Луке не хотелось, чтобы он пришел так скоро.
Однако в монастырь он продолжал ездить на санях, застеленных ковром.
И однажды к нему явился тот, кого он с тревогой, но ждал.
Это был чекист, который прошлый раз произвел его арест.
– Вы опять по прямому назначению? – спросил его Лука.
– Нет, – ответил тот.
– А зачем же?
– Просто так, – сказал он со вздохом.
Можно сказать, без спроса, в кабинет вошла целая толпа эвенков.
– Мы просим, святой отец, – сказал один из них, – Вашего благословения.
Чекист