И как в древний двор, в чащобу размыто входит квелый ненастный день.
Конебрицкий вторую неделю жил на даче. На этот раз на чужой. И являла она собой плосковатый дом с отдающей синюшностью крыш. Во дворе помимо трех яблонь и одной сливы росли четыре березы и дуб. И вот как раз под дубом была резная карусель, которая звалась «Замануха». Именно такое слово красовалось при входе на нее. И рядом же – из пеньков было вырезано несколько фигур, которые носили на спине такие названия – «Дверовой», «Есаулец», «Лелява», «Ледунка». Что обозначали сии слова, Константин не знал, а вот то, что они были вытесаны топором из чурбаков, явственно напоминало его старого притеснителя Коську Прыгу.
И именно Прыга, как в свое время на дачу дяди, припожаловал к нему и в эти его укрывные хоромы. Только в давнюю пору Конебрицкий страшно испугался, а теперь – и опять же страшно – обрадовался. Потому как с Коськой пришла непонятность. Теперь ему ясно, что он – как дважды два – может от него откупиться и у него появится время поморковать в своей дальнейшей судьбе.
А случилось то, что Константин меньше всего ожидал. В их институт неожиданно явилась комиссия с полномочиями проверить степень учености каждого его работника. Ну и, естественно, у всех худо-бедно, но с этим все было в порядке. А у Конебрицкого, кто на тот час был уже доктором наук, каких-то там бумажек не хватало. Тут же кинулись сочинять, что требовалось, но новорожденный документ встретил подозрения. И, вслед за этим, как скользнувший по живому намек: а уж не самозванец ли возглавлял институт?
Как остывание делает поковку сизой, так посизел Конебрицкий, когда узнал, что вот-вот улетучится в нем потребность. Потому как самые верные его подчиненные Ольга Проняева и Тамара Жилевич подзуживали немедленно подать заявление.
Кинулся было Константин к телефону, чтобы вызвонить кого-то из своих более высоких покровителей, как на рычаг положил свою лапищу Макар Иусов:
– Барана на бойне не нож режет, а тот, у кого он в руках.
Так появился Жирняк.
Он долго о чем-то говорил с председателем комиссии. Потом – еще дольше – о чем-то шептался со всеми шестью его заместителями. И только после этого сказал:
– Езжай вот по этому адресу и жди дальнейших указаний.
Так он оказался на этой даче.
Причем он уже привык быть хозяином