Рядом оказался глаз Прыги. Склера – «на взводе», значит, выпивоха.
А тут держался. Но более полутора стаканов освоил. Остальное так и осталось в разлитости.
– Хоть ты и чахленький цветочек, – неожиданно заговорил Прыга, – но выживешь. Мы тебе не дадим углохнуть, потому как ты нам нужен.
– Но зачем? – опять взмоленно вопросил он.
Кажется, его никто не просил, но Маркелыч сюда – во двор – вынес им по чашке чаю. Чай был сильно настоенный, почти черный.
– Незадавшаяся юность – это еще ничего, – начал Прыга. – Да и не получившаяся молодость – тоже. Но надо уже сейчас думать о царствии небесном.
– Зачем?
– Чтобы чувство забытости не преследовало.
Он игриво теранулся о его плечо и вдруг признался:
– А ведь я сперва хотел тебя опетушить.
– Как?
– Сурен, где ты?! – крикнул он в гущу тех самых кустов, возле которых они стояли.
Вышел здоровенный носатый верзила.
– Вот этот кадр и должен был тебя опустить.
– Опустить? Куда?
– Сперва на четыре кости, а потом и в преисподнюю. Или попробовать?
– Что ты?! – замахал руками Конебрицкий.
– Так Сурен должен был тебя харить при свидетелях, потому и они наличествуют.
Он хлопнул три раза в ладоши, и уже из-за соседнего куста вышло несколько девок, которые, он только не помнил где, работали у него.
Конебрицкий опущенно расслабился.
– Ладно, линяйте все! – прикрикнул на собравшихся Прыга и Косте сказал: – Как говорил мой дед на бабку: «Заегозила было, да получила в рыло!» Ваши скесы дюже егозят. Не только понт, но и верхушку держать стремятся. Но мы этого не потерпим. Потому не делай из своей морды прошловечный лапоть, первенство должно быть за нами. Пусть ваши цеховики упираются и вы там кипешитесь, но пока в одно не сольемся – жизни вам не будет.
Он закурил.
– Кстати, вам надо понять, что вы затерхались за то время, пока чистоделами пытались быть.
Он увидел воробья, чуть подхилил голову и вдруг сказал:
– А ведь с такого вот жиденка все началось.
– Что? – спросил Костя.
– Вот так взлетел он на ветку, подождал я, пока он усидится, прицелился из рогатки, и вдруг чугунка – тренннь! – он это слово именно произнес с тремя «н». – И глаза у сводной сестры как не было!
– Ну и что? – недогадливо вопросил Костя.
– И пошли мои скитания по белу свету.
Помолчали, и Коська засобирался уходить.
– Кстати, – сказал, – отпуск, какой ты брал за свой счет, у тебя уже кончился. Потому рулюй на работу.
И только он вышел за ворота дачи и скрылся за деревьями, как к воротам подъехала его машина.
Его действительно ждали.
4
Ветер возгоняет волны, самоубийственно кидает их на скалы, пружинит, искрит, водо-, а то и скуловоротит. И, как поется в песне, «и бьется о борт корабля».
А