Каждый раз, приседая, я изображал что-то новое. То делал вид, что подвернул ногу, то вроде как подскользнулся, то ботинок мне нужно было зашнуровать. То изображал, что делаю приседания, так как мне ноги нужно было размять.
Перед тем, как делать пакетики, я проверял на себе, можно ли курить эту смесь. Если горло от травы сильно першило, то я ждал, пока не раздобуду пару новых окурков, чтобы разбавить ее.
Заключенным я никогда не подсовывал гадость. От плохой репутации в тюрьме невозможно избавиться, поэтому с самого начала я «держал свою марку». А потому мой табак скоро не второсортным, а просто дешевым стали называть, и клиентов у меня еще больше прибавилось.
Кстати, бумажные пакетики для своего табака я мастерил из газет, которые нам раз в неделю выдавали. Читать их было невозможно, так как там в основном о достижениях ГДР и политических партиях писали. Но некоторые статьи я все же читал и любил фотографии женщин разглядывать. Если какую-то из них я симпатичной находил, то оставлял ее портрет себе на память. Чтобы, так сказать, не отвыкнуть от женского общества…
С Дитером в этом плане мы были схожи. Он тоже у себя несколько вырезок с симпатичными дамочками хранил и предложениями однополой любви в тюрьме не пользовался.
– Ну, надо же, ты контролировал в тюрьме качество своей продукции! – поразилась я находчивости Эдуарда.
– Да, можно и так сказть, – усмехнулся он. – И можешь мне поверить, от того, что мы там курили, никто не умер. Режим в ГДР ядовитее был…
– А сколько денег ты тогда собрал на окурках?
– Пфенниг за пфеннигом, я скопил пятьдесят восточных марок. Тебе, возможно, покажется, что эта сумма невелика, но тогда в тюрьме она была для меня солидным капиталом.
– А на что ты тратил свои деньги?
– Ты не поверишь, но я в тюремном ларьке кофе и сахар покупал, чтобы чувствовать себя бодрее. Только с кофе было одно но…
– Какое?
– При покупке банки кофе, охраннику нужно было отсыпать половину. Иначе он мог всю банку отобрать.
– И ты это делал?
– Конечно, без разговоров.
– А охранникам было не стыдно у заключенных кофе отбирать?
– Они все это делали, без исключения. Но у нас заключенных было и еще одно развлечение. Иногда охранника можно было попросить сварить себе горячий кофе.
– А в другие дни, вы что, пили его холодным?
– Да, потому что у нас не было кипятка. Возможно, у некоторых заключенных кипятильники были, но мне не удалось его достать. Обычно мы с Дитером кофе холодной водой заливали, и пили в течение дня по глотку. На каждого по 4—5 глотков получалось, так мы бодрее чувствовали себя.
Но если хотелось горячего кофе, то нужно было сходить в ларек за новой банкой, позвать охранника и отдать ее ему.