– Две тысячи одурманенных демократией мерзавцев могут решить судьбу почти 300 миллионов?! А сколько у нас коммунистов? 18 миллионов? Где они? Пьют водку и закусывают килькой в томатном соусе? Херовые мы коммунисты, брат, если отдали власть какой-то трепотливой падали! Этим наперсточникам от демократии!
Уже поздно вечером, когда мы с Гартиным вышли из ГлавПУра и направились к метро «Арбатская», там перед центральным входом в Минобороны роилась огромная толпа журналистов с телекамерами и диктофонами. Белокурая девушка, обратив внимание на людей в военной форме, подскочила к нам, представилась корреспондентом «Аргументов и фактов» и спросила:
– Товарищи офицеры, что вы думаете о происходящем у Белого дома?
Гартин почти слово в слово сказал ей и про «одурманенных демократией пьяных мерзавцев, которые могут решить судьбу почти 300 миллионов» и про «херовых коммунистов, которые отдали власть какой-то трепотливой падали».
– А вы можете назвать свою фамилию и должность? – спросила Гартина белокурая журналистка.
– Конечно могу, – ответил он, – старший офицер Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота полковник Петр Гартин, – так и запишите!
В тот момент мне показалось, что я трусливо прячусь за спиной Гартина.
– И мою фамилию запишите, – сказал я, назвав себя и свою должность.
Гартин уважительно взглянул на меня.
Через пару дней в газете «Аргументы и факты» вышла заметка под заголовком «Хреновые мы коммунисты», в которой упоминались наши фамилии и должности.
А вскоре в той же газете появилась заметка какого-то рьяного демократа, который предлагал немедленно арестовать «реакционных» офицеров ГлавПУра, – в длинном списке были и наши с Гартиным фамилии. Нас называли еще «выкормышами осиного коммунистического гнезда ГКЧП в армии».
А вскоре Гартина и меня вызвали в кабинет начальника управления. Правда, на месте генерала сидел юный и небритый капитан-лейтенант в форменной, расстегнутой до пупка рубашке, – галстук его лежал на столе. От этого юного офицера, который входит в какую-то комиссию по реформированию ГлавПУра, несло таким густым амбре, что пролети мимо него муха – умерла бы мгновенно от тяжелого отравления газом.
На столе перед капитан-лейтенантом лежали помятые «Аргументы и факты».
– Вы действительно все это говорили корреспондентке? – спросил он нас.
– Так точно, – ответил Гартин, – там все сказано правильно. Эта девочка и слова не переврала. Мы действительно хреновые коммунисты, если позволили куче демагогов и шарлатанов от демократии совершить путч!
– Путч совершили эти пристарки из ГКЧП вместе с министром обороны, – зловеще отрезал капитан-лейтенант.
– Это был не путч, а последняя попытка спасти Союз, – мгновенно отрезал Гартин.
– С такими взглядами, товарррищ полковник, – наседал каплей, – вам в армии делать нечего. Вы вредный элемент. Вам вместе