В нашем конкретном случае проблема разрешилась проще. Никому из нас не пришлось слишком долго страдать и сохнуть по Розе. Огонь любви, бурно разгоревшийся было в наших юных сердцах, быстро и деловито погасил сын председателя колхоза Виль, тоже приезжий и тоже из более обеспеченной, чем мы, семьи. Парень он был рослый, видный, да ещё и по-русски шпарил намного лучше, чем мы все. С теоретической точки зрения, он имел полное право претендовать на дружбу с Розой: оба они дети самых богатых и почитаемых людей, так сказать, ровня, значит, должны быть вместе.
Когда вечером мы собрались возле клуба, Виль отозвал в сторонку своих возможных соперников и, не тратя времени на сколь-нибудь дипломатическое вступление, сразу резанул:
– Парни, запомните: Роза – моя. И не вздумайте возле неё крутиться. С ней самой всё обговорено: я её люблю, она – меня.
Его тон потомственного руководителя не допускал никаких возражений. Только Замир Сагитов, невысокого роста, но крепкий, как обрубленный дуб, видимо, особенно серьёзно влюблённый в Розу, решился перечить председательскому сынку.
– Она со мной соглашалась дружить. Давай тогда хоть жребий кинем.
Виль на это не согласился. Тогда кто-то внёс более интересное предложение.
– Давайте драться. Кто победит, тому и достанется Роза.
Никому и в голову не приходило спросить мнения самой Розы. Жребий разделили на три части: верхний край деревни, нижний край и Чебиловский край. Обычно драки происходят между отдельными группировками, внутри самой группировки никакие споры и разногласия не допускаются. Видимо, похожие на современные подростковые группировки были и в нашем детстве, но их вражда не доходила до кровавых разборок, как сейчас.
Председательский