Избранные произведения. Том 2. Повести, рассказы. Талгат Галиуллин

манеру обращаться к человеку по фамилии он даже «научно» обосновал: «Имя – это кличка, как у собаки, кошки или домашнего попугая. Человек отличается от животных фамилией, поэтому мы в Елабуге перешли между собой на обращение по фамилиям».

      Рим Каримов и в своей любви, и в ненависти был максималистом. Он, как дальтоник, различал только два цвета; различные полутона и оттенки им не признавались. Думаю, было вполне естественно, что в каждом, кто слушал его пламенные речи, возникало желание «живьём» увидеть таких идеальных людей, которые не мелочатся, считая деньги, не напоминают без конца о невозвращённом денежном долге, которые выше всяких недостатков и бытовых мелочей. В один из своих приездов зимой он так вдохновенно расхвалил Мубаракова, что даже сам искренне, прямо как религиозный человек, уверовал в его святость, достойную поклонения. Только один из нас, Мухаммат Магдеев, хорошо знавший Тавриза, попытался опустить Рима с небес на землю, выразив своё несогласие с вознесением Тавриза до разряда пророков, но это ему не удалось. Рим, конечно же, не готов был принять никаких дополнений, а тем более исправлений, не соответствующих модели созданного им мира. Ещё бы, ведь кто-то пытается разрушить его воображаемый сказочный, хрустальный замок!