«В следующий раз» – слова соседа эхом отозвались в мозгу. Воспоминания обрушились на меня смертоносной лавиной, угрожающей лишить рассудка. Какой ещё следующий раз?! Ноги моей не будет в этом адовом пристанище – бане!
Я соскочил с дивана, озираясь по сторонам и опрометчиво завопил о чертях и барабашках – или кто там ещё бывает из нечисти? – и при этом старался жестами показать, что происходило в тот злополучный момент в бане. Бабушка с Костей слушали меня, не перебивая, а я в это время размахивал руками, уже стоя на диване, будто намереваясь отгородиться ото всех. Или убедить пожилую родственницу и соседа в моей полной неадекватности.
– Эта тварь долбилась ко мне, а я даже видеть её не видел! – не мог успокоиться я. – А послушали бы вы как она вопила! Я даже в самых кошмарных фильмах не слышал такого воя! – мой взгляд переметнулся на Костю. – А ты вообще пообещал, что я смогу отсюда уехать, а я не смогу! И никто не сможет!
Костя скорчил гримасу, давая понять, что никаких обещаний-то не было, потом развернулся и вышел прочь из помещения. Бабушка хваталась то за голову, то за сердце, но я никак не мог угомониться, чтобы поберечь её чувства. Во мне кричал страх, детский, по-настоящему лютый страх.
– Так, приятель, – Костя вернулся с кружкой в руках, – на-ка выпей. Полегчает.
Я схватил тару с мутной жидкостью и залпом её осушил, поздно сообразив, что это никакая не вода. Во рту остался кислый привкус, а горло мигом согрелось от градуса.
– Что это? – буркнул я, закашлявшись.
– Брага.
Спустя каких-то десять минут я лежал, растянувшись на диване, и несказанно счастливый улыбался во все тридцать два зуба. Люстра на потолке вытанцовывала вальс, а бабушка с Костей бурно о чём-то спорили. Слышал, как бабушка что-то говорила о расплясавшихся бесах, а сосед что-то о трещинах в моей психике. Мне не хотелось вникать в детали той дискуссии, потому что люстра зазывала отправиться в пляс в качестве её кавалера. Я игриво согласился. Дальнейший разговор этих двоих отзывался гулким бубнежом, я почувствовал, как сон навалился всей силой и провалился в темноту.
***
Утро нового дня встретило меня головной болью и засухой похлеще, чем в Сахаре. Проснулся я на том же диване, видимо бабушка не захотела меня тревожить. Или Костя отказался тащить в спальню…
– Я чай с травами заварила, – осторожно, словно человек боящийся спугнуть трусливого кролика, выглядывая с кухни, проговорила бабушка. – Давай попьём вместе.
– Конечно, – потирая глаза и зевая, согласился я.
Бабушка тут же вернулась на кухню и загромыхала черепками. Я опустил босые ноги на крашенный, деревянный пол и, почувствовав прохладу, тяжело вздохнул. Вспомнить, что конкретно произошло в бане, удавалось уже с трудом. По прошествии ночи странность от случившегося выцвела, и теперь мой страх казался простым ребячеством. Но в душе меня всё же терзали опасения и беспокойства.
– Прости,