С каждым новым шагом всплывали воспоминания. Палата, где лежала Санни. Комната в общежитии. Парк при академии – будь её воля, Син сожгла бы и его тоже, но что-то её остановило. Вероника бездумно шла вперёд до тех пор, пока не поняла, что замёрзла и промокла, и тогда она остановилась. Как точка в предложении, пришло последнее воспоминание – как Син сидела перед зеркалом и силилась понять, как суметь поговорить с Вероникой. Пока у неё это не получилось, но это только пока.
Дождь принял в свои объятья, обласкал приятной прохладой. Это отрезвило. Вероника покачала головой, стараясь прийти в себя. Чутье настойчиво твердило, что не стоит высовываться из пещеры. И было запредельно право – вряд ли после всего в городе её ждут с распростёртыми объятьями… да и в Мире грёз тоже
Вероника обняла себя за плечи. Прохладные струйки ласкали кожу, приятный шум успокаивал. Как там говорил Хаос? Насколько же надо не любить жизнь, чтобы не любить дождь? Впервые с ним было трудно спорить.
Она совершенно не представляла, как поступить. Разве что попытаться «отключить» Син изнутри? Но как? Как?
Догадка нашлась моментально.
И Алина, и Санни, и комната в общежитии – всё было частью жизни Вероники Александровой, частью её прошлого. Чем это мешало Син, она не понимала, но иной связи быть не могло. Быть может, уничтожив всё, что связывало её с человеческим миром, Син сможет уничтожить саму Веронику?
Казалось, ледяные капли впитались в тело и коснулись души, если у богов вообще есть душа. Вероника поёжилась. Её платье намокло и потяжелело, и от этого стало ещё холоднее. Надо было возвращаться в комнату и придумывать план.
Вероника развернулась и шагнула в пещеру. В то же мгновение в дальнем углу вспыхнуло чёрное пламя. Даже от входа ощущалась непомерная сила и мощь проклятой магии, как и странное очарование и магнетизм. Как будто пламя было живым, вело себя так, как посчитает нужным. И на этот раз оно посчитало нужным согреть свою… хозяйку? Вместительницу? Вероника сама не знала, кем себя считать.
Она прошла к пламени и села на пол возле него. Несколько чёрных язычков взметнулись в воздух и закрутились рядом, как верный пёс, радостно приветствующий хозяина. Вероника протянула руку, и пламя прильнуло к коже, мягко согревая. Появилось ощущение, что она ему нравится… в отличие от Син. Не зря она писала, что пламя может пожрать и её тоже.
– Ты забавное, – Вероника попыталась погладить чёрный огонь, и он неожиданно поддался. – Знать бы ещё, как с тобой обращаться…
Пламя распласталось у её ног, совсем как молочная дымка в Мире грёз.
Вероника едва ли не впервые ощутила тоску по обители богов. Если бы не всё это, если бы не она была сейчас носительницей этого ужаса, а просто наблюдательницей… Как много она могла бы сделать оттуда!
Хотя