Учителя во главе с тучным военруком-полковником кое-как справились с задачей построения: шумные стада учеников по очереди втащили в актовый зал и построили в две шеренги. Угрозами и криками, а кое-где и подзатыльниками, наворачиванием ушей, добились полнейшей тишины. Директор, военрук и кучка училок в черненьких куцых платьицах столпились в центре, выжимая из себя протокольную партийную слезу. Телевизор мерно завывал траурным маршем. Школьники, возбужденные невиданным событием, едва сдерживались. Устоять молча в шеренгах было не под силу. Как нарыв, назревал недозволенный смех. Так и готовилась на глазах прорезаться олигофреническая выходка очередного переростка.
Инесса Карловна просвечивала ряды мутным взглядом добрых лошадиных глаз. Школьники дальней шеренги отводили взгляд и опускали головы, глядя на ноги товарищей, что выстроились напротив. И тут случилась крошечная провокация: один из шестиклашек пришел небрежно обутым. Маленький бунтарь нацепил кеды разного размера и фасона и притом оба не на ту ногу. Эта, казалось бы, ничтожная деталь гардероба привлекла внимание двух-трех учеников, они уставились на кеды с дебильными, застывшими улыбками на лице. По рядам пошла цепная реакция, и через десять секунд весь актовый зал, включая черную, «воронью», группку скорбящих педагогов, смотрел во все глаза на злополучные кеды. Улыбки расплывались, расплывались, и наконец волна удушающего смеха грянула по рядам, как гроза в мае. Такое не сдержишь ничем. Мелко хихикали две закаленные исторички, сотрясаясь жирненькими тельцами, не в силах сдерживаться. Инесса Карловна находилась в обморочном состоянии, лицо побледнело, как халат медсестры, лошадиные добрые глаза помутнели, руки дрожали. На экране телевизора продолжалась бесконечная траурная процессия.
Массовую истерику в виде смеха удалось остановить через двадцать три минуты и четыре секунды. Такой случай тянул на ЧП8 районного масштаба, настоящий скандал. «Если только какая-нибудь шмакодявка гавкнет в сторону РОНО9, мне крышка. А ведь обязательно гавкнет», – думала про себя Инесса Карловна непедагогическим манером. И она была права: донести о происшедшем кто-нибудь да и догадался бы. Вдобавок ситуация усугубилась вечерним вандализмом и гипнотическим трансом бунтующих учеников.
Хотелось бы разобраться в происшедшем и до прихода комиссии установить виновных. В помощь директору вызвали участкового психоневролога Риву Вениаминовну Спивун. Признанный специалист по нервным болезням и почти родная в каждой семье учителя, Ривочка Спивун охотно согласилась помочь. Задачу ей поставили так: объединив усилия с тучным военруком-полковником Рыбоглазом и вооружившись биноклем, проследовать вечером в естественную среду обитания хулиганствующих отщепенцев. На месте произвести наблюдение, установление личностей моральных уродов и связей оных, а на следующий день,